— Полный набор, — пробормотал Дмитрий. И прямиком проследовал к бару, чтобы совместить нужное и приятное, а именно заказать себе хорошего ирландского виски и поздороваться с Патриком.
Патрик невозмутимо протирал стаканы и поглядывал из-под тяжелых век на посетителей, чтобы они не удумали снова спорить на национальные темы. Такие диалектические споры чаще всего заканчивались дружескими потасовками, которые основательно нарушали гармонию к пабе и превращали мебель в обломки. А Патрик считал себя слишком хорошим хозяином, чтобы позволять такой вандализм чаще чем раз в неделю.
— Привет, Патрик, — негромко сказал Дмитрий, когда до стойки осталась пара шагов. И, уже присаживаясь на высокий крепкий табурет, продолжил: — Нальешь хорошего ирландского виски, друг?
Из-за спины раздался ворчливый голос Петро:
— Нет чтобы заказать нормальной выпивки, а не глушить кукурузный самогон.
Украинец явно был не в духе и не упустил момента, чтобы задеть соседа-москаля. Дмитрий, не оборачиваясь, ответил:
— Я, русский, сам решаю, что мне пить.
Патрик уважительно кивнул — мол, молодец, поддерживаю.
— Виски, на четыре пальца, — выдохнул Дмитрий.
Патрик аж причмокнул от удовольствия. И, наполнив стакан, заметил:
— Уважаю. Хорошее пойло для хорошего праздника.
— Ну так, — осклабился Дмитрий. — Думаешь, я забыл? С Днем святого Патрика, Патрик. Пусть живет вечно Ирландия!
— Пусть живет вечно Россия! — ответствовал Патрик. Воровато оглянулся назад — жена что-то делала в подсобке, — налил себе на два пальца и резко опрокинул.
— Патрик, Чикаго в зеленый окрасилась?
— А что ей сделается? — пожал плечами хозяин. — Конечно же. Зеленая, как лист клевера. Как бы ни менялся река всегда такая же, как и сотни лет назад. Ты лучше пей, Дима! Хорошее виски не любит долго болтаться в стакане.
Дмитрий зажмурился от удовольствия, хлебнул немного виски и выдал:
— Душевно, — одобрил Патрик. — Чье?
— О. Дивов, классик литературы двадцать первого века, основоположник хреньвмассизма.
— О'Дивов? Ирландец? — удивился Патрик. — Странно, что я о нем не слышал.
— Нет, русский. Олег Дивов.
— Все равно мудрый человек и настоящий мужик, — резюмировал Патрик, снова принявшись протирать стаканы.
— Ты бы тер поосторожнее.
— А то? — не поднимая глаз, поинтересовался Патрик.
— Джинна вызовешь — придется желание придумывать.
— Нету у нас джиннов, только лепреконы живут. А их протиранием стаканов не вызовешь — они чаще всего на звон стаканов появляются. Да зачем мне желание — у меня и так все есть. — Тут Патрик на мгновение задумался. — Хотя можно было бы что-то придумать для того вон засранца…
Патрик кивнул на чопорного англичанина:
— Сегодня уже третий час песочит мозги австралийцу и канадцу, мол, они такие же англичане, как и он. Точнее, он чуточку поблагороднее, так как их страны всего лишь колонии.
— И? — заинтересовался Дмитрий.
— А что и? Я думал, что они его пошлют куда подальше, да вот все не посылают. Уже который час слушают, даже за выпивкой сами бегают. Странные они, ей-богу.
— У австралийца и канадца в подкорке записано, что англичане для них старшие родичи, — пожал плечами Дмитрий. — Так было в двадцатом веке, так было в двадцать первом. Почему и сейчас такому не быть? Интересно только, что с ними Хьюго делает — вроде бы американец комплексом неполноценности никогда не страдал.
— Да фиг с ними, — махнул рукой Патрик и отставил сверкающий чистотой стакан в сторону. — Давай лучше выпьем по чуть-чуть, пока моя прибирается наверху.
— За что пить будем? — поинтересовался Дмитрий.
Рядом бухнула донышком бутылка, на этикетке которой угадывались буквы «Горил…». Петро аккуратно уместился на соседнем табурете и мрачно заявил:
— Раз ты пришел последним, с тебя тост. Подумал секунду и добавил:
— И выпивка. Раз уж пьете это пойло, то и я вместе с вами. Не одному же прозрачную пить.
— Идет, — не стал спорить Дмитрий. — Патрик, на три пальца всем нам, да и сам не отставай.
Судя по довольной ухмылке Патрика, именно на такое развитие событий он и рассчитывал. Темное виски тягуче пролилось из бутылки в три стакана. Дмитрий подхватил свой и уже собрался выдать старый проверенный тост, как дверь в паб с грохотом впечаталась в стену.
И тут явились они. Наблюдатели.
— Твою ж мать, — грустно заметил Патрик и протянул руку под прилавок, где, как помнил Дмитрий, всегда валялся заряженный обрез образца двадцать первого века. Когда-то Дмитрий поинтересовался у ирландца, зачем ему эта древняя штуковина, да еще и заряженная. Тогда Патрик пожал плечами и просто ответил: «Коллекционирую». Уже потом на дне рождения ирландца Дмитрий увидел в специальной комнатке совсем не маленький арсенал хозяина паба — причем все оружие было подготовлено к использованию, начищено, смазано и даже заряжено. Выглядело это совсем не коллекцией, но Дмитрий решил не лезть со своим уставом в другой национальный монастырь.
— Эй, хозяин, — рявкнул самый рослый из пришельцев. Джо? Джой? Или Джозеф? Дмитрий все время путался среди четверых белых Наблюдателей, впрочем, как и другие националисты. Эти космополиты столько понаделали себе внешней и мускульной пластики, что казались братцами из одной пробирки, созданными по заказу Голливуда.
— Чего тебе, Наблюдатель? — не особо вежливо поинтересовался Патрик.
— Пива мне и моим коллегам. И пусть аборигены уберутся с наших мест у стойки — нечего этим «наци» сидеть рядом с космополитами. Пусть убираются в свои вигвамы.
Дмитрий аккуратно спустился с табурета и просто заметил:
— Вигвам — это жилище твоей бабушки, полукровка. Пойдем, Петро, сядем подальше от представителей высшей расы.
Дмитрий подхватил «горилку» Петро и увлек его к ближайшему столику. Петро шел довольно-таки неохотно — количество спиртного, что он выпил, явно провоцировало его на подвиги. Но Дмитрий уж никак не хотел портить праздник Патрику очередной дурной разборкой. Наблюдателей здесь все знали и все как один не любили. Даже англичанин с его заявками на аристократизм и привилегированное положение страны не мог долго терпеть «великолепную семерку».
За спиной русского послышались тяжелые шаги:
— Ты кого полукровкой назвал, русский? — Джо или Джозеф скалой навис над Дмитрием и поглядывал на него налитыми кровью глазами.
— Ты даже вспомнил, что я русский? — ухмыльнулся Дмитрий. — Так, может, если ты такой догадливый, сообразишь сам, кого я назвал метисом?
— Что? — процедил космополит. — Ты меня еще и метисом назвал?
— А я тебя называю еще и засранцем, — послышалось от стойки.
Когда вконец озверевшие Наблюдатели дружно развернулись, их взору явилась не самая оптимистичная картина. Патрик мрачно стоял уже перед стойкой, и в его руках, недвусмысленно поглядывая на невежливых гостей маслянисто-черным дулом, красовался обрез. А рядом с ним пристроился Хьюго, довольно невежливо целясь в группу Наблюдателей из револьвера.
Четко выделяя слова, ирландец сообщил гражданам Объединенной Земли:
— Сегодня праздник. День святого Патрика. И если вы не будете вести себя прилично и спокойно, я сам спокойно вас пристрелю. Потом вызову полицию из-за границы. А затем не менее спокойно сяду выпивать с моими друзьями. Прошлый раз ваш коллега в инвалидной коляске искалечил биопарализатором моего друга Франсуа — тогда меня не было рядом. Сейчас у вас такого шанса не будет.