— Мне надоело, что меня постоянно унижают. Это всего лишь был акт самозащиты, — попытался ощетиниться Крис. В итоге ему все равно было крайне не по себе от того, что он расстроил своего самого замечательного декана.
— Он раздел меня перед всей столовой. Как я, по-вашему, должен был на это отреагировать?! — Астрецов буквально источал ярость и злость.
— По твоей милости, — Роуз резко обернулся к Глебу, — я оказывался в бассейне сорок восемь раз. Сколько раз я был покрыт льдом, я перестал считать где-то на второй сотне, а это было только в начале второго полугодия первого курса! Как я, по-твоему, должен на это реагировать?! Может только оказавшись голым посмешищем всей школы, ты поймешь, что тот, кто перед тобой, тоже личность?!
Крису было страшно. Сейчас ему было страшно, как никогда. Он отважился на такую речь, прекрасно понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Мало того, что невозможно донести смысл этих слов до такого человека, как Глеб Астрецов. Но самое главное, этот парень теперь совершенно точно поставит своей целью уничтожить Роуза. С этого дня жизнь Криса буквально превратится в ад, и ничего с этим сделать нельзя. А еще есть Марк Эллисон, лучший друг Астрецова, который, пусть с меньшей яростью, обладает большей властью и хорошо общается с Себастьяном. И сейчас уже Крис не был уверен, стоило ли бороться ради того, чтобы сделать все только хуже. Он мог спокойно потерпеть лед и унижения, пока они были в рамках допустимого. Но то, что ждало Кристофера теперь, было страшно даже представить.
— Хватит, — профессор Шерман покачал головой. — Вы двое. Между последним занятием и ужином — исправительные работы. Роуз, неделя в библиотеке. Астрецов, две недели чистки бассейна и подвальных помещений. Если я еще раз хотя бы услышу о том, что вы снова соревнуетесь в том, кто сильнее, получите еще по неделе. Свободны.
— Могу я поинтересоваться, профессор Шерман, почему этой неженке досталась всего неделя в облегченном режиме, а мне две недели каторги? — уровень ярости Глеба все повышался, и Крису как никогда хотелось оказаться как можно дальше от этого психа.
— Потому что это не он сегодня чуть не убил человека, — профессор устало вгляделся в лицо своего студента. — Ах, да. Тебе еще плюс месяц консультаций по субботам и воскресеньям у мисс Флеминг. Вот теперь точно свободны.
Не дожидаясь больше ничего, Крис вскочил со своего места и помчался на выход. Сейчас ему предстояло преодолеть три этажа так, чтобы Астрецов не сумел его догнать. Догнать и выбить дурь, соответственно.
Конечно же, ему это не удалось. Конечно же, на лестнице его уже ждали. Марк поймал его за плечи и резко прижал к стене, ладонью затыкая рот.
— Прежде, чем ты начнешь орать, как девчонка, — Эллисон тяжело вздохнул, — я не собираюсь тебя бить. Просто выслушай меня.
С этими словами Марк отступил от него на шаг, отпуская, и Крис даже немного опешил. В его голове вариант того, что это какая-то изощренная ловушка, почему-то соседствовал с тем, что настоящего Эллисона похитили инопланетяне и заменили бракованной копией. Кристофера мелко потряхивало от страха, все внутри замерло, боясь хотя бы малейшим движением спровоцировать лавину, которая вновь загонит его в лазарет.
— Допустим, слушаю, — сам от себя того не ожидая, Крис не сказал эти слова ровно, как собирался, а только прошептал.
— Я хотел извиниться перед тобой за Глеба, — Эллисон отвернулся, как будто говорить эти слова ему действительно неприятно. — Он слетел с катушек и не понимал, что делает. Я постараюсь его как-нибудь ограничить, чтобы он не причинил тебе существенного вреда.
— С… спасибо?
Инопланетяне. Это точно были инопланетяне. Впрочем, то, что сказал ему сейчас Марк, заставляло Криса немного расслабиться. Возможно, это только какая-то уловка, чтобы сделать все хуже, но… Роуз искренне верил в людей. В их способность меняться, осознавать свои ошибки, расти, становиться лучше. И, возможно, это был именно такой случай.
— Я рад, что мы поговорили, — Марк скривил губы в каком-то подобии улыбки. — Только прошу, не говори об этом никому, хорошо?
Ну, до завершенности тут еще определенно далеко. Прогресс — однозначно. Мелкий, но прогресс.