Рабочие и работницы одесских заводов и фабрик, выполняя задания подпольной партийной организации, не всегда знали, кто находится во главе организации, где помещается партийный комитет, кто еще ведет подпольную работу. Подпольщики следовали правилу: «Говори не всем, кому можно, а лишь тому, кому нужно».
Активные подпольщики — слесарь железнодорожных мастерских Витольд Иосифович Василевский и слесарь судоремонтного завода Владислав Викентьевич Шершень только после изгнания иностранных интервентов узнали, что оба они, агитируя польских солдат, выполняли задания польской группы Иностранной коллегии. А наборщикам и печатникам подпольной типографии и в голову не приходило, что тихая, скромная «Елена», всю ночь правившая гранки «Le communiste», была не кто иная, как руководитель польской группы Иностранной коллегии.
Однажды Гелена Гржелякова попросила «деда Трофима» найти на Пересыпи подпольщика, знающего польский язык, для выполнения заданий польской группы среди отряда польских легионеров, размещенного на Пересыпи. А. В. Трофимов направил к Гржеляковой Станевича [29]. Найдя Гржелякову по указанному адресу, Станевич получил от нее листовки на польском языке, которые нужно было вручить польским солдатам или подбросить поближе к их казарме. При этом он узнал только подпольную кличку Гелены — «Сойка». Через несколько дней Станевич не только выполнил задание, но уже завел знакомство с польскими солдатами.
— Бросили бы вы Украину, шли бы бить своих буржуев, — сказал он однажды своим знакомым легионерам.
— О том же пишется и в этой листовке, — сказал один из них, вытаскивая из кармана листовку.
Присмотревшись к ней, Станевич увидел, что это не та листовка, которую он принес. Ему удалось узнать, что солдат получил ее от своего приятеля, а тот — от «пани Геликс». На следующий день найдя «Сойку», Станевич рассказал ей, что польским легионерам на Пересыпи дает листовки какая-то «пани Геликс». Гржелякова ответила, что, не получая долго сведений от Станевича, она поручила другой подпольщице установить связь с легионерами на Пересыпи. И так до конца иностранной оккупации Станевич думал, что поляков на Пересыпи снабжают листовками он и таинственная «пани Геликс». А в действительности под кличкой «пани Геликс» скрывалась все та же Гелена Гржелякова.
В польской группе под фамилией «Донченко» работала Елизавета Феликсовна Пясецкая, по профессии гладильщица. Она распространяла газеты и листовки сначала в Одессе, а потом в Березовке. Свободно владея польским языком, она вступала в разговор с польскими легионерами, выясняла их настроение. Елизавете Феликсовне удалось привлечь для сотрудничества в газете «Коммунист» двух польских легионеров, которые через нее передавали свои письма в редакцию.
Как-то в конце февраля 1919 г. на Мало-Арнаутской улице (ныне улица Малиновского), у гостиницы «Майбах», где находился штаб польских легионеров, Пясецкая беседовала с польским солдатом. Подошедшему офицеру беседа показалась подозрительной, и он сказал, что задерживает обоих. Подпольщица быстро нашлась: вспомнив фамилию командира одного польского батальона, она ответила, указывая на беседовавшего с ней легионера:
— Это адъютант графа Радзилевича. Будьте добры, пошлите его к графу с сообщением, что вы арестовали его даму.
Услышав это, офицер растерялся, начал просить извинения. Пясецкая не уступала, она требовала исполнения своей просьбы, убедившись, что офицер изрядно перетрусил, она презрительно сказала:
— В следующий раз, господин офицер, будьте более любезны и осторожны с дамами.
Как видно из некоторых архивных документов, Иностранная коллегия издавала газету на польском языке. В одном из донесений Ласточкин писал в ЦК КП(б)У: «У коллегии есть хорошие литературные силы. В городе выходит газета «Коммунист» на русском, французском и польском языках, намечается выход сербской газеты (для нее собираются материалы)».
10 марта 1919 г. штаб Одесского облревкома направил в Центральный Комитет партии сообщение, в котором также отмечался факт издания газеты «Коммунист» на польском языке. Об этом же пишут в своих воспоминаниях многие активные участники большевистского подполья в Одессе. Наборщик Л. С. Бураков, работавший в типографии в катакомбах, вскоре после разгрома интервентов писал в своих воспоминаниях: «Первый номер французской газеты был недостаточно грамотным. Следующий номер французской газеты вышел вместе с польской». К сожалению, ни один экземпляр этой газеты до сих пор не обнаружен.