6. Подчиненные гораздо энергичнее, охотнее и правильнее работают, если видят соответствующий пример в своем начальнике и своевременно получают его указания. Случаи, как распоряжение в одном из штабов дивизий, чтобы ночью офицеров не беспокоить, я считаю фактом не только недопустимым, но и чрезвычайно преступным и могу заверить, что если такое безобразие еще раз где-либо повторится, то тяжкую ответственность понесет начальник столь провинившегося штаба.
7. Обратить внимание на внешний вид частей. Требую, чтобы солдат походил на солдата; командирам частей проявить в этом направлении большую заботливость; в некоторых полках, например, до половины июля попадались нижние чины, еще одетые в папахи, невзирая на то, что фуражки есть в избытке и что об изъятии папах было многократно приказано. А что будут зимой носить? Кроме того, прошу помнить, что подтянутый, по форме одетый, отлично снаряженный солдат — всегда отличный боец и указывает на дисциплину и порядок в части, а распущенный мужик есть элемент деморализующий, доказывающий, что данная часть находится в негодных руках несоответствующего командира».
В середине августа 1 -я и 2-я австро-венгерские армии начали наступление на войска Брусилова от Луцка и Зборова. 26 августа Брусилов был вынужден отвести свою армию за реку Горынь, однако 31 августа — 2 сентября в боях у Вишневца, Дубно и Деражно положение было восстановлено, причем в плен попало 17 тысяч австрийских офицеров и солдат, а трофеями наших войск стали 8 орудий и 33 пулемета. 10 сентября 1915 года 4-я стрелковая дивизия (командующий — генерал-майор А.И. Деникин) ворвалась в Луцк, взяв в плен 128 офицеров, 6 тысяч солдат, захватив 3 орудия и 30 пулеметов. К сожалению, «благодаря» вмешательству в ситуацию Н.И. Иванова город скоро был оставлен, но победы «железных» стрелков это обстоятельство умалить не могло. А.И. Деникин за взятие Луцка был награжден Георгиевским оружием. В своих воспоминаниях Брусилов так отзывался о своем подчиненном: «Деникин, который играл такую большую роль впоследствии, был хороший боевой генерал, очень сообразительный и решительный, но всегда старался заставить своих соседей порядочно поработать в свою пользу, дабы облегчить данную им для своей дивизии задачу; соседи же его часто жаловались, что он хочет приписывать их боевые отличия себе». Но это писалось уже после революции, когда генералы оказались по разные стороны баррикад. В годы же Первой мировой войны 4-я стрелковая бригада, в 1915-м развернутая в дивизию, заслужила на фронте неофициальное наименование Железной, а Брусилов высоко ценил Деникина как талантливого и опытного военачальника дивизионного уровня.
На протяжении сентября—октября в расположении 8-й армии шли постоянные бои местного значения, иногда очень упорные, но почти все они заканчивались в пользу русских войск. Завершилась тяжелая кампания 1915 года для 8-й армии попыткой шестидневного наступления у Раранчи (ныне Редковцы, Украина), где 19-я и 32-я пехотные дивизии взяли 1850 пленных. По итогам кампании командующий 8-й армией А.А. Брусилов 27 октября 1915 года был удостоен Георгиевского оружия.
«Великое отступление» 1915-го, начавшееся в апреле, окончательно завершилось к октябрю. Русские войска понесли тяжелейшие потери в живой силе и технике, врагу достались значительные территории — Польша, половина Белоруссии, половина Прибалтики, завоеванная с таким трудом Галиция. Но при этом противники России не добились главной цели, которую ставили, начиная кампанию 1915 года, — разгрома вооруженных сил страны и выхода ее из войны. Более того, теперь именно Россия притягивала к себе основное количество германских и австро-венгерских войск.
На рубеже 1915—1916 годов 8-я армия генерала от кавалерии А.А. Брусилова включала в себя следующие соединения: 30-й (командир — генерал-лейтенант А.М. Зайончковский), 32-й (командир — генерал от инфантерии И.И. Федотов), 39-й (командир — генерал от инфантерии С.Ф. Стельницкий), 40-й (командир — генерал-лейтенант С.Н. Дельвиг) армейские корпуса, 4-й (командир — генерал-лейтенант Я.Ф. фон Гилленшмидт) и 5-й (командир — генерал-лейтенант Л.Н. Вельяшев) кавалерийские корпуса. В резерве находился 8-й армейский корпус генерал-лейтенанта В.М. Драгомирова. Этими силами командарм планировал организовать в весеннюю кампанию 1916 года наступление на Луцк. Однако Алексей Алексеевич не подозревал о том, что судьба его круто изменится в ближайшее время…
17 марта 1916 года Высочайшим приказом генерал от кавалерии А.А. Брусилов был назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Его предшественник на посту главкома Н.И. Иванов зачислялся в распоряжение Ставки. Отчисление Иванова было связано с провалом декабрьского наступления Юго-Западного фронта на реке Стрыпе, где 7-я армия генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева потеряла 25 тысяч человек убитыми и ранеными.
Уходить с поста командующего армией Брусилову было трудно — за полтора года он по-настоящему сроднился со своими войсками, познал с ними и радость побед, и горечь Великого отступления. В целом 8-я армия заработала высочайшую боевую репутацию. Однако сам военачальник считал, что заслуги его армии в истории Первой мировой войны были оценены недостаточно, более того, в штабе Юго-Западного фронта к ней относились предвзято. «Я до настоящего времени не могу никак понять такое странное, ничем не объяснимое отношение к моей армии, — вспоминал Брусилов. — В войсках моих ходили чрезвычайно тяжелые пересуды. Мне передавали, что в штабе Юзфронта было обычно выражение: “Брусилов выкрутится”, или: “Пусть выкручивается”. Это, конечно, сплетня, но характерная сплетня». Такое странное положение во многом объяснялось личной неприязнью главкома Юго-Западного фронта Н.И. Иванова к Брусилову. Весной 1915 года Брусилов даже специально приехал к Иванову и прямо поинтересовался, пользуется ли он его доверием и что Иванов имеет против него лично. Не ожидавший такой прямоты Иванов смутился и ушел от ответа, но есть все основания полагать, что он действительно видел в Брусилове своего потенциального преемника на посту главкомфронта и нарочно «нагружал» конкурента и его армию неподъемными задачами.
8-ю армию принял генерал-лейтенант (с 10 июня 1916 года генерал от кавалерии) Алексей Максимович Каледин, который, по мнению Брусилова, «был человеком очень скромным, чрезвычайно молчаливым и даже угрюмым, характера твердого и несколько упрямого, самостоятельного, но ума не обширного, скорее, узкого, что называется, ходил в шорах. Военное дело знал хорошо и любил его. Лично был он храбр и решителен». Впрочем, Каледин, по мнению Брусилова, был отличным начдивом, не более; даже с командованием корпусом он справлялся не вполне. Поэтому сам Алексей Алексеевич хотел видеть на посту командующего «родной» ему 8-й армии генерала от инфантерии Владислава Наполеоновича Клембовско-го. Но Ставка распорядилась по-своему — Клембовский стал начальником штаба Юго-Западного фронта, а 8-ю армию получил Каледин. Впоследствии Брусилов раскаивался в том, что не смог настоять на кандидатуре Клембовского…
Вечером 23 марта в Бердичеве, где размещался штаб фронта, состоялась передача дел от старого главкома новому. Сцена получилась тяжелой: седобородый Иванов плакал навзрыд, искренне не понимая, за что его лишили должности. «Я также не мог ему разъяснить этот вопрос, так как решительно ничего не знал, — вспоминал А.А. Брусилов. — Про дела на фронте мы говорили мало; он мне только сказал, что, по его мнению, никаких наступательных операций мы делать не в состоянии и что единственная цель, которую мы можем себе поставить, это предохранить Юго-Западный край от дальнейшего нашествия противника. В этом я с ним в корне расходился, что и высказал ему, но его мнения упорно не критиковал, находя это излишним; в дальнейшем не он, а уже я имел власть решать образ действий войск Юго-Западного фронта, а потому я нашел излишним огорчать и без того морально расстроенного человека».