— Наверное, поэтому они вели себя странно, — продолжил Аден, и Вероника почему-то поняла, что он говорит о других богах. Снова телепатия? — Помолодели, перестали общаться с вами… С людьми тоже такое бывает, да? Когда они собираются кучками и скрываются от других.
— Может быть, — пробормотала Вероника. — Я чаще всего была одна, и потому не знаю, как это бывает.
Бог огня улыбнулся.
— Наверное, поэтому ты и была такой… необычной.
Вероника рассеянно провела рукой по волосам, взлохматив чёлку.
— Здесь ключевое слово «была». Знаешь…
— Ника!
Знакомый голос оборвал мысль на полуслове. Вероника машинально обернулась. На другой стороне улицы стояли Санни и Элиот. Они держались за руки, и это смотрелось очень мило и трогательно. Главный жрец выглядел помятым в старом свитере и перепачканных чем-то джинсах, но, как и всегда, был идеально выбрит. Вероника не могла припомнить случая, чтобы он показался на людях с щетиной. Бывшая первая ученица выглядела отдохнувшей — похоже, короткий отпуск наедине с матерью пошёл ей на пользу.
— Хоуп! — с облегчением выдохнула Вероника и помахала подруге рукой. Как же она вовремя! — Как ты?
— Не могу сказать, что хорошо, но лучше, чем могло быть, — Санни поморщилась. — За меня не волнуйся. Расскажи лучше, как тут у вас дела?
— Ну…
— Девочки, я всё понимаю, но мы опаздываем, — влез Элиот. — Поговорите по дороге.
— И поговорим, — фыркнула Санни. Она схватила Веронику за руку и увлекла за собой на пару шагов вперёд. — Не обращай на него внимания, он немного не в себе. Ну, как занятия с Деланеем?
Аден молчал, и Веронике казалось, что он всё понял без слов. Сердце на мгновение укололо чувство вины. Бесконечно убегать не получится, рано или поздно придётся расставить все точки над i. Она пообещала себе — и, возможно, ему, если он подслушивал её мысли — обязательно поговорить обо всём, когда придёт время.
На какое-то мгновение Вероника пожалела о том, что их чувства больше не связаны. Раньше это помогало им лучше понять друг друга. Сейчас это взаимопонимание было нужно ей, как воздух…
— Я прошу подняться Хоуп Харви, одну из чемпионов и Одарённую, замешанную в истории с учебниками, — монотонно пробубнил помощник мэра города, невысокий мужчина в сером деловом костюме с неуместно ярким синим галстуком.
Санни, сидевшая по другую сторону огромного круглого стола, глубоко вздохнула и толкнула Элиота. Тот отложил в сторону толстую книгу, поправил очки и непонимающе оглянулся по сторонам, как будто только что проснулся.
В главном зале мэрии сегодня собрались все, кто имел отношение к истории с соревнованиями. Боги-хранители, чемпионы, несколько жрецов. Руководители академии и города решили подвести черту и поставить точку в произошедшем. Как будто Элиот не сделал этого раньше.
Огромное, хорошо освещённое помещение почти полностью занимал круглый стол из светлого дерева и составленные вокруг него стулья. Вероника не знала, сколько их, но на первый взгляд казалось, что не меньше пятидесяти. Занято было примерно половина. Люди устроились группами, как попало. Санни и Элиот оказались напротив Вероники, Деланей — через несколько стульев по левую руку. В одиночестве. Вероника посмотрела на него и сразу же стыдливо отвела взгляд в сторону. Не стоило оставлять его вот так.
— Что вы можете рассказать нам об учебниках по истории Мира грёз? — спросила директриса академии, стройная женщина лет пятидесяти в классическом тёмно-зелёном костюме-тройке. На любом мероприятии она появлялась в таком же наряде, только цвета различались. Заказывает их, что ли?
— Я действительно воспользовалась положением ребёнка бога и переписала несколько абзацев в учебниках по истории, — решительно заговорила Санни. Казалось, она хотела рассказать обо всём честно и принять наказание с достоинством. — Как известно, их хранит Оберегающий знания, и только человек, обладающий способностями богов, способен изменить текст…
Вероника сидела между Аденом и Алиной Николаевой. Бывшая подруга была сегодня непривычно тихой, словно боялась лишний раз обратить на себя внимание. Даже одежду подобрала незаметную — спортивный костюм серого цвета. Веронике отчаянно хотелось заговорить с ней — узнать, куда она пропала после выхода из соревнований, как пережила битву, вернулась ли в Санктум окончательно или снова уедет после собрания… Решиться на это было сложнее, чем думалось — воспоминания о злых словах, сказанных Алиной после того, как её уличили в связи с хранительницей, ещё царапались в душе. И ладно, если бы для них была серьёзная причина, так нет же. Просто зависть. И чему — тому, чего можно достичь самой, если приложить хоть капельку усилий.