В апреле 1919 года С. Г. Островерхов был схвачен белогвардейской контрразведкой, избит и брошен в тюремный застенок. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу, который был заменён вечной каторгой. Но недолго был С. Г. Островерхов в тюрьме. Под его руководством политические заключённые сделали подкоп под зданием тюрьмы и бежали в партизанский отряд. В марте 1920 года партизанский отряд, в котором сражался С. Г. Островерхое, присоединился к 16–й кавалерийской дивизии Красной Армии и принял участие в освобождении Новороссийска, Сухуми и Батуми. По окончании гражданской войны С. Г. Островерхое работал на ответственных должностях в местных органах Советской власти.
Когда грянула Великая Отечественная война, С. Г. Островерхов был назначен начальником штаба истребительного батальона Новороссийска. В июле 1941 года, по решению горкома партии, при батальоне был создан особый взвод для подрывной работы в тылу врага. Бойцы взвода изучали оружие, разведывательное и подрывное дело, топографию, знакомились с правилами конспирации, методами и содержанием агитационно–массовой работы в условиях вражеской оккупации.
С приближением фашистских войск к Новороссийску Островерхову, имевшему опыт подпольной работы, была поручена организация городского подполья. Его группа была заранее снабжена необходимыми документами, политической литературой, бумагой и оружием. Вскоре подпольщики очутились в тылу врага. Действовать было неимоверно трудно. Город всё время находился на линии фронта. Заняв 10 сентября 1942 года порт и центральную часть Новороссийска, противник, несмотря на отчаянные попытки, не смог продвинуться дальше ни на шаг. На узкой полосе Черноморского побережья между заводами «Пролетарий» и «Октябрь» протянулась линия фронта. Восточный берег Цемесской бухты остался в руках советских воинов, а сама бухта контролировалась огнём советской артиллерии, что не давало захватчикам возможности использовать Новороссийский порт для своих перевозок. Стремясь во что бы то ни стало прорвать оборону советских войск на северо–восточной окраине города, гитлеровцы наводнили Новороссийск отборными частями. Город превратился в сплошную казарму вражеских войск, был опутан паутиной карательных органов. Многие его кварталы были объявлены запретными зонами. Всюду рыскали шпионы и провокаторы. Как и в других оккупированных местах, гитлеровцы действовали в Новороссийске методами жесточайшего террора. «Германское командование, — говорилось в приказе военного коменданта, — доводит до сведения жителей города о нижеследующем: саботаж на производстве, злостный невыход на работу, хождение по улицам сверх установленного часа, хранение и ношение оружия, укрывательство партизан и командиров большевистской армии строго запрещаются. За нарушение настоящего приказа — расстрел. В случае убийства хотя бы одного немца в каком‑либо квартале, весь квартал будет выжжен, а население его арестовано»[531].
Надо было обладать беспримерным мужеством, чтобы в таких невероятно суровых условиях вести подпольную борьбу. Учитывая особую сложность и опасность работы в тылу врага в условиях фронтового города, новороссийские подпольщики действовали крайне осторожно, но активно. Строжайше соблюдалась конспирация. Каждый подпольщик имел кличку, знал только двух или трёх членов организации, вместе с которыми он выполнял задания. Некоторые подпольщики из числа вовлечённых в организацию позже даже не знали о её существовании. Была создана целая сеть наблюдателей–связных, которые в случае ареста кого‑либо из подпольщиков должны были немедленно ставить об этом в известность С. Г. Островерхова или одного из двух его помощников. Островерховцы имели много явочных квартир, за которыми следили специально выделенные для этого члены организации. Когда в каком‑либо доме происходил сбор подпольщиков, то вокруг него выставлялись дозоры.
Мужественно помогали подпольщикам жители. Они предоставляли свои квартиры для нелегальных встреч, хранили оружие, продовольствие и материалы подпольной организации. Особенно активно помогали островерховцам супруги Воднари — Василий Евстафьевич и Екатерина Петровна. Когда у них собирались подпольщики, супруги уходили в дозор и, если нависала опасность, немедленно подавали сигнал, по которому подпольщики тотчас уходили в укрытие. Однажды в момент встречи Островерхова с двумя членами подпольной организации к дому подошёл гитлеровский офицер с двумя солдатами.