Не совсем понимая, что происходит, юноша сделал несколько неуверенных шагов вперёд и тут же попал в объятия энергичного старичка с короной на голове. Не в силах усидеть, тот покинул трон, побежал к Парику навстречу и крепко стиснул в руках своего давно потерянного и оплаканного сына.
— Сынок, — причитал старик.
— Папа, — умилился Парик.
К сожалению, семейная идиллия была прервана диким визгом:
— Выгоните его, убейте, отравите, скорее!
— Кто это? — невольно отпрянув от яростно размахивающей сорванным откуда-то со стены мечом девушки, спросил Парик.
— Крыссандра. Твоя сестра, — ответил Примат. — Когда-то она наврала всем, что переспала с Аголлоном и ей поверили. Узнав об этом Аголлон очень возмутился, особенно увидев как она выглядит.
"Да зрелище не для слабонервных — согласился про себя Парик". На такую только слепой позарится.
— И проклял несчастную. Наделил её даром видеть будущее, но сделал так, что ей больше никто не верит, — продолжил Царь и обратился к сдерживаемой тремя охранниками девушке. — Да успокойся ты, идиотка. Вечно лезешь со своими дурацкими предсказаниями. Ещё раз скажешь, что-то плохое о моём сыне — выгоню из дворца.
— Строго ты с ней, — то ли осуждающе, то ли ободряюще сказал Парик.
— С ней иначе нельзя, — вздохнул Примат. — Я думаю — ты устал. Слуга проводит тебя в твои покои.
Попрощавшись с отцом, всё ещё не оправившийся от свалившихся на него приключений юноша следовал за слугой пока тот не привёл его в роскошные покои. Не успела закрыться дверь за его спиной, как рядом с ним, буквально из ничего, возникла богиня любви Афригита.
— Ну что не ждал! — воскликнула она, насмерть перепугав юношу.
— Не ждал, — печально согласился Парик.
— А я пришла исполнить твоё желание.
— Неужели? — обнимая богиню и увлекая её к широкой кровати, удивился он.
— Нет, не это желание, — с трудом вырвавшись из рук пылкого гика, вернее, как выяснилось двоянца, сказала богиня. — А твоё, о самой прекрасной девушке. В общем так, завтра же собираешься и едешь в Кварту.
— Что я там забыл?
— Свою красавицу ты там забыл.
— А если я не хочу?
— Неужели ты думаешь, что у тебя есть выбор, дурачок?
— Никуда я не поеду! — истерично взвизгнул парень.
— Не поедешь и не надо, она сама к тебе приедет, — усмехнулась Афигита и перед тем как исчезнуть предупредила. — Да и ещё, не советую тебе спать в этой постели — Крыссандра подложила в неё ядовитых змей.
В эту же ночь десяток одетых в чёрное неизвестных похитили Пелену Прекрасную загрузили её на чёрную трирему без опозновательных знаков и привезли в Двою.
Каково же было удивление спавшего на диване Парика, когда под утро кто-то открыл двери в его покои и втолкнул в них связанную по рукам и ногам девушку с кляпом во рту.
Парень распутал верёвки пленившие красавицу и избавил её от кляпа, что было очень большой ошибкой, так как прелестный ротик девушки не закрывался в течение следующих десяти минут, высказывая всё, что она думает о похотливых развратниках ворующих чужих жён.
С трудом успокоив прекрасную Пелену, Парик присел на диван и, понимая, что ни о какой близости с ней и речи идти не может, глубоко задумался.
А в это время, в Кварте, оставшийся без жены Малолай целовался с одной из наложниц и горячо благодарил Богов за свалившееся на него счастье. Если бы они ещё и забрали бы к себе его тёщу, то он бы оказался счастлив полностью. К сожалению, для Двои в целом и Малолая в частности, его молитвы были услышаны. Правда истолкованы они оказались несколько иначе, чем он предполагал.
— Ну что, не ждали!? - с громким хлопком позади целующихся появилась Мегера. — В общем, собирайся, собирай армию, едем возвращать твою супругу.
— Ик, — глубокомысленно заметил потрясённый царь Кварты.
— Учти, я долго ждать не буду.
— А может ну её? — робко предложил Царь.
— Неужели ты не хочешь освободить несчастную? Или ты её не любишь? — спросила богиня семейного счастья, подозрительно смотря на всё ещё обнимавшего девушку Малолая.
— Люблю, — обречённо сказал Царь и пошёл собираться.
И началась великая Двоянская война!
Много подвигов было совершено на пути к Двое. И самый важный из них состоял в том, что герои, несмотря на посильную помощь Посейдома до Двои добрались.
Ещё одним подвигом оказалось привлечение, пытавшегося косить под сумасшедшего Одессита, к защитникам чести Пелены Прекрасной — людям желающим пограбить зажиточную Двою.
Разоблачить хитроумного царя И-таки-да не представлялось возможным, но Малолай и не собирался этого делать. Он, просто пользуясь мнимой невменяимостью хозяина, разместился со своими солдатами в его замке. Когда герои щупали хорошеньких служанок и поедали недельные запасы пищи — Одессит терпел. Когда, некоторые из них завалились в спальню к его молодой жене — он терпел. Но когда неугомонные гости за один присест опустошили треть его винных погребов, царь И-таки-да не выдержал и доказал свою состоятельность, прогнав мерзавцев прочь. К сожалению, клятвы, даже данные в ранней юности, надо было держать (иначе придут боги и объяснят клятвопреступнику, что так поступать не следует), поэтому Одесситу пришлось присоединиться к походу на Двою.
— Не волнуйся, любимая, я только туда и обратно, — сказал он на прощание жене, перед тем как ступил на борт готовящейся к отплытию триремы.
На следующую ночь, после прибытия героев на остров, десяток одетых в чёрное неизвестных похитили из придорожного кабака Хомера загрузили его на чёрную без опозновательных знаков трирему и привезли в Двою.
— Зачем вы меня сюда притащили? — спросил, протрезвевший только на берегу Двои, Хомер.
— Ты хвастался, что умеешь писать, — ответил один из одетых в чёрное.
— Умею.
— Поэтому мы привезли тебя описать Великую Двоянскую битву для потомков.
— Но я ведь слепой!
— М-да, проблемка, — неизвестный почесал голову. — Ладно, не паникуй, мы тебе всё в подробностях расскажем.
— Итак, длилась Двоянская война лет пять, нет даже десять. Сотни тысяч воинов с той и другой стороны сошлись в схватке, — рассказывал одетый в чёрное мужчина, наблюдая, за строившими деревянного коня, уже на второй неделе безуспешных попыток уговорить двоянцев сдаться, героями.
Постройка, сопровождавшаяся воплями Парика: "мы все умрём" с крепостной стены. Не обошлась она и без жертв. Наступивший, на один из гвоздей Ахилвлес, настолько удачно притворялся умирающим от потери крови (чтобы не работать в две смены), что Малолай добил его из жалости.
Трюк с деревянной лошадью оказался удачным. Двоянцы поверили в уход гиков и вкатили врагов на своих плечах в город, где принялись праздновать великую победу.
Долго ждали герои, но дождаться ночи так и не смогли. Вино, распиваемое в немеряных количествах горожанами на улицах, не оставило им выбора и, выбравшись из лошади при свете дня, они присоединились к пирующим.
А в это время Крыссандра, с безумным выражением на лице и факелом в руках, бегала по городу, поджигая, при полном попустительстве пьяных хозяев, дома один за другим и бормоча:
— Сказала, Двоя будет сожжена, значит будет! Карррфаген должен быть разрушен!
На следующую ночь, десяток одетых в чёрное неизвестных похитили Фектоса загрузили его на чёрную трирему без опозновательных знаков и привезли в Двою. Не потому, что им так приказали, просто им очень понравилось похищать людей и привозить их в Двою.