Финри перебила их собственным пронзительным хихиканьем.
— Мужчины и их игры в войнушку, ммм? — Она похлопала перчатками по плечу капитана Хардрика, достаточно сильно, чтобы тот поморщился. — Что за нелепая, бабья причуда — попытаться спасти жизнь-другую. Теперь до меня дошло! Наш долг заставить их валиться у обочин, как мухи, разносить, где только можно, чуму и лихорадку, и превратить их страну во всеми проклятую пустыню. Уверена, это научит их должным образом уважать Союз и его способы вести дела! Вот что такое военное искусство! — Подняв брови, она оглядела офицеров. По крайней мере, те прекратили смеяться. В частности, Мид никогда не выглядел настолько унылым, чего не так-то просто достичь.
— Полковник Брок, — процедил он сквозь поджатые губы. — Полагаю, вашей жене будет удобнее ехать вместе с остальными дамами.
— Как раз собирался предложить, — сказал Хэл, выводя своего коня перед ней и резко притормаживая обоих, пока свита Мида продолжала движение по тракту. — Какого чёрта ты творишь? — тихо прошипел он.
— Да он же конченый дебил! Свинопас вздумал поиграться в солдатиков!
— Приходится работать с тем, что есть, Фин! Прошу, не подзуживай его. Ради меня! Мои проклятущие нервы не выдержат!
— Прости. — И снова раздражение обратно превратилась в вину. Не перед Мидом, конечно же, но перед Хэлом, кому приходится быть вдвое лучше, вдвое отважней, и вдвое больше вкалывать, чтобы просто выйти из-под удушливой тени своего отца. — Но мне не по себе, когда дела идут скверно за счёт гордыни какого-то старого дурака, когда с такой же лёгкостью всё можно сделать как надо.
— Ты не считаешь, что иметь дело с генералом-любителем и без того паршиво, чтобы иметь дело с ним же, да вдобавок, блин, выставленным на посмешище? Может при некоторой поддержке он станет лучше.
— Может, — неубеждённо пробормотала она.
— Ты же не против побыть с другими жёнами? — начал подлещиваться он. — Пожалуйста, разок?
— С теми ведьмами-балаболками? — Она скорчила рожу. — Все их разговоры — кто изменяет, у кого бесплодие, и что носит королева. Они идиотки.
— Ты хоть раз обращала внимание, что тебя окружают одни совершенные идиоты?
Она вытаращила глаза.
— Ты тоже это заметил?
Хэл тяжело выдохнул.
— Я люблю тебя. Люблю, ты же знаешь. Но подумай, кому ты на самом деле хочешь помочь. Ты бы накормила тех людей, если б вела себя мягче. — Он почесал переносицу. — Я поговорю с квартирмейстером, попробую что-нибудь организовать.
— Ты вправду герой.
— Стараюсь, но адский чёрт, жизнь мою ты не упрощаешь. В следующий раз, ради меня, прошу, придумай чего-нибудь успокаивающее. Поговори, например, о погоде! — И он поскакал к голове колонны.
— Погода идёт нахер, — пробубнила она ему в спину, — и Мид с нею вместе. — Тем не менее, ей пришлось признать правоту Хэла. Нельзя добиться ни для себя, ни для своего мужа, ни для блага Союза, ни даже для беженцев ничего хорошего, раздражая лорда-губернатора Мида.
Надо его уничтожить.
Отнималки
— Подъём, старче.
Утроба ещё в полудрёме. Он дома, где бы тот не стоял. Он молод, а может уже ушёл на покой. Это Кольвен улыбается ему из угла комнаты? На токарном станке заготовка, валяется срезанная стружка, похрустывает под ногами. Он захрипел, перевернулся, боль опалила бока, ошеломляя, повергая в ужас. Он безуспешно рванул на себя одеяло.
— Что за…
— Всё спокойно. — На его плече лежала рука Чудесной. — Решила дать тебе поспать сверх нормы. — Теперь у неё и на другой стороне головы был шрам — длинный, запёкшийся. Подсохшая кровь склеила щетинистые волосы. — Решила, тебе полезно.
— Мне полезно ещё пару-другую часов. — Утроба стиснул зубы в ответ на боль в десяти различных местах, когда попытался сесть, сперва резко, а потом очень, очень плавно. — Тьфу, блин, война — дело молодых. Что намечается?
— Да ничего. — Она вручила ему фляжку, и он прополоскал застоявшийся рот и сплюнул. — Горбушки ни духу. Мы похоронили Атрока. — Он замер, не донеся фляжку до рта, медленно её опустил. На дальней стороне, у подножья одного из камней был холмик свежей земли. Рядом Брак со Скорри держали в руках лопаты. Между ними, опустив взгляд, стоял Агрик.
— Вы уже сказали речь? — спросил Утроба, зная, что нет, но всё-таки надеясь.
— Тебя ждём.
— Хорошо, — солгал он, и поднялся на ноги, ухватив её за локоть. Серое утро, промозглый ветер, низкие тучи задевают вершины скалистых холмов на пустоши, туманная мгла до сих пор цеплялась в их складки, покрывая саваном болота в ложе долины.