— На головном пароходе контр‑адмиральский флаг! Это «Одесса»! – прокричали с салинга.
— Ну, слава Богу! – Нахимов снял фуражку и перекрестился.
Как раз в это время державшийся за боевой линией турецкий пароходофрегат «Таиф» кинулся на прорыв. Командовавший им англичанин Слэйд, поняв, что дело начисто проиграно, решил спастись хотя бы самому.
Дав полный ход, «Таиф» умело пользуясь дымовой завесой, проскочил между берегом и «Ростиславом». На выходе из бухты ему преградили путь лежащие в дрейфе «Кагул» и «Кулевчи».
Однако и здесь Слэйд оказался на высоте. Отчаянно маневрируя, он обошел наши парусные фрегаты. Дистанция до «Таифа» и его преимущества в маневре не оставляли фрегатам никакого шанса на успех перехвата.
Однако не все еще было потеряно. Именно в это время из‑за мыса появилась «Одесса», а следом за ней «Крым» и «Херсонес».
Не теряя времени, «Одесса» пересекла курс «Таифа» и бросилась за ним в погоню.
— У «Таифа» двадцать пушек, в том числе и бомбические, против наших шести! – прокричал в рупор контр‑адмирал Панфилов наблюдающему за турецким пароходом Корнилову. – Не рискуем ли?
— Пустое! – махнул тот рукой. – Сейчас главное – догнать, а там можем и на абордаж сойтись! Да туркам сейчас не до правильного сражения, их задача – унести ноги!
Бирилеву было велено возглавить абордажную команду «Крыма». С саблей на боку и двумя пистолетами за поясом, лейтенант расхаживал по палубе парохода, надеясь, что и ему сегодня выпадет шанс отличиться. Вместе с ним мичман Николай Красовский.
Пройдут годы, и герой Севастопольской обороны, георгиевский кавалер лейтенант Николай Иванович Красовский станет любимым учеником Айвазовского и одним из выдающихся отечественных скульпторов и писателей‑живописцев.
Тем временем, обнаружив «Одессу», Слэйд неожиданно сбавил скорость и взял курс прямо на нее, явно намереваясь вступить в поединок.
Расклад сил был и вправду не в нашу пользу. «Таиф» располагал закрытой батареей, имея два 10‑дюймовых, четыре 36‑фунтовых и шестнадцать 24‑фунтовых орудия против двух 10‑дюймовых и четырех 24‑фунтовых каронад «Одессы». Проигрывал наш наскоро вооруженный пакетбот и в скорости, имея 8,5 узла против 10 узлов. Однако, когда появились «Крым» и «Херсонес», командир «Таифа» решил уклониться от боя и взял курс на Трапезунд. Корнилов вновь увлекся погоней, подняв на «Одессе» сигнал «Взять неприятеля в два огня», и пароходы направились наперерез «Таифу». «Одесса» шла под всеми парами и парусами; сблизившись с противником на пушечный выстрел, русские моряки открыли огонь.
Трудно сказать, чем бы закончился этот поединок, но, еще не сблизившись с «Одессой», Слэйд вовремя обнаружил еще два парохода – «Херсонес» и «Крым». На мачте «Одессы» трепетали сигналы «Держаться соединенно» и «Взять неприятеля в два огня». Оценив ситуацию, Слэйд сразу же развернул «Таиф». Теперь турецкий пароходофрегат, форсируя машины, старался как можно быстрее оторваться от наших пароходов.
— Дайте ему в разлуку! – крикнул в раздражении артиллеристам Панфилов.
Сразу несколько ядер, яростно подвывая, понеслись к цели. Секунда – и с треском рухнули мачты, истошно завопили обезумевшие турки…
Корнилов стоял на площадке «Одессы», поминутно вглядываясь в трубу на убегавшего противника, нет ли попаданий. Затем оглядывался назад – близко ли «Крым» и «Херсонес»? «Крым» пока не отставал, а вот «Херсонес» отдалялся все больше и больше. От нетерпения команда «Одессы» казалась Корнилову не обученной стрельбе из орудий на ходу судна. Вице‑адмирал нервничал. Над головой его свистели бомбы и ядра турок, но он думал не о них, а о том, что, как только подойдет поближе «Крым», надо будет свалиться с турком на абордаж.
«Крым» постепенно начал сокращать дистанцию, хотя и крайне медленно. Время уже приближалось к трем часам: не менее как полтора часа длилась погоня за турецким пароходом. Затем из труб «Таифа» повалил очень густой дым, судя по всему, пароход прибавил ход и пошел в отрыв.
Между тем начался сильный дождь. Понемногу стало темнеть. Корнилов слышал редкие выстрелы «Крыма», но не было слышно ответных выстрелов противника, и это его поразило вдруг.
— Сдается? Спустил флаг? – спрашивал он у Бутакова.
— Увы, ваше превосходительство, пароход прекратил пальбу и уходит!
— Как уходит? – изумился Корнилов, еще не в силах поверить, что удача в этот день его обманула.
— Уходит на всех парах!
Погоня еще продолжилась, но с каждой минутой становилась все более безнадежной. Затем еще более усилившийся дождь вообще закрыл на некоторое время «Таиф», а когда прояснилось, турецкий пароход оказался уже вне досягаемости для выстрелов. Слэйд уходил в сторону Трапезунда.