— Ну, вообще-то я как бы тоже за ними приехала, — Наталья повернулась к статному, седовласому мужчине. — Знакомьтесь, генерал Сигалов…. А вы, я так понимаю, Руслан Андреевич Геращенко?
— Да.
— Это очень хорошо, что мы с вами тут встретились, — заметила Наталья. — Очень хорошо. Кстати, а почему вы здесь стоите? В дом не пускают?
И, не таясь, они двинулась прямо к двери, а вместе с ней генерал. Луна пожевала губами, и решительно зашагала следом, дав знак оцеплению быть начеку. Белый замыкал шествие.
Внутри было тихо… и пусто. Обстановка не радовала шиком. Крошечная прихожая, кухня, совмещенный санузел. Двери в две спальни, чулан для хозяйственных нужд. И нигде не души.
— Ника? — позвала Луна, входя на кухню. — Мы знаем, что ты здесь. Сдавайся и выходи, если не хочешь загреметь в тюрьму до конца своей жизни.
Раздался грохот — Гоблин провалился в искусно замаскированную пятиметровую яму посреди кухни. Громила растерянно заморгал, сидя на пятой точке.
— Не похоже, чтобы здесь кто-то был, — Наталья распахнула боковую дверь, ведущую к сооружениям, в которых находились сарай, курятник и подвал. — И где, говорите, они подземный ход прорыли?
— В подвале, — Луна указала на пристройки. — Вон там.
— Но здесь нет никакого хода, — провозгласил Белый после тщательного осмотра. Луна закусила губу.
— Но я сама видела, как они роют ход в подвале… — растерянно пробормотала она.
— Видимо, вам показалось, — сообщила Наталья, возвращаясь в дом. — Если уж грабители ушли, то давайте хотя бы поищем улики.
Искать долго не пришлось. Наталья как бы случайно ткнула пальцем в стену, и там порвалась, как бумага. Собственно, это и была бумага, закрывающая пролом в стене. За ним обнаружился лаз в крошечную комнатку, где на столике лежали две пухлые папки. На одной красовалась фотография Луны, на второй — фотография Белого.
— А вот и улики, — Наталья едва заметно кивнула Сигалову, тот выскользнул из дома, и вернулся через минуту с четырьмя бравыми молодцами. — Что ж, Руслан Андреевич, похоже, вы арестованы. За взятки, теневой бизнес, и прочее в этом духе. А вы, Елизавета Павловна, арестованы тоже, за похищение людей, шантаж, вымогательства и другие криминальные дела. Улик в этих папках вполне хватает, а грабители вполне справились со своей почетной миссией по разоблачению.
— Так нечестно! — разозлилась Луна. — Уберите руки! Не трогайте меня! Гоблин! Кто-нибудь! Я требую адвоката!
Белый безропотно дал застегнуть на запястьях браслеты. Когда его вели к выходу, он только улыбнулся, глядя на фотографию Вероники, висевшую на стене. Она словно глядела на него, наслаждаясь долгожданной победой.
***************
Красная "Авео" и слегка побитый "Мерседес Вито" припарковалась у здания вокзала ровно в половине двенадцатого. Люди, как всегда, спешили по своим делам, кто на поезд, кто с поезда. И никто не обратил внимания на группу молодых людей, стоящих на перроне с кучей сумок. Даже несмотря на то, что они громко разговаривали и смеялись.
— Нет, ну ты — голова! — в который раз повторил Вася. — Фат, ты — реально голова!
— Хватит этот повторять, — я откусил и прожевал кусок шаурмы. Не хотелось покидать столицу, не отведав напоследок этого фирменного угощения. — Надо было всего лишь начать рыть подземный ход в подвале, и в то же время — в том доме, где он якобы заканчивается. Никто ведь не знал, что на самом деле ход в курятнике, и ведет не в другой дом, а в чистое поле.
— Неплохо сработали, ребята, — Игорек стряхнул пепел с сигареты мне на ботинок. — Всем пять баллов.
Подошла Вероника, и вид у нее был слегка ошалевший.
— Наталья только что звонила… Кажется, у нас получилось! Господи, кажется, я отправила своего дядю и свою лучшую подругу в тюрьму!
— Но ты ведь сама хотела этого, не так ли? — осторожно спросила Катя.
— Да, но я уже не надеялась, что получится… Ребята, знаете, что это означает?
— То, что ты теперь свободна, — подсказал Игорь.
— Да… Я свободна! Свободна! — она прижала ладони к щекам. — Поверить не могу!
"Эмоциональная девушка"
"Да уж"
Деньги своим ходом отправились в назначенную точу. Осталось только нам туда добраться. Бомж, изображающий «больного», получил деньги, и убыл на любимую помойку. Люди Натальи позаботятся о нашем транспорте. Белый нейтрализован, Луна вместе с ним, а значит, прощай, Москва, я всегда тебя ненавидел.
— Ладно, ребята, — подвел итог Игорек, и затушил сигарету. — Поезд сейчас приедет. Разбирайте билеты.
А, точно, еще не все. Осталось маленькое дельце.
— Не понял… — Эльдар уставился на пустую ладонь. — А где мой билет?
— Видишь ли, друг, — вкрадчиво ответил я, пряча свой в карман. — Как я уже говорил, профессия вора требует большого труда. Но есть люди, которые даже при большом желании, даже терпением и упорным трудом не смогут ее освоить. Например, ты.
— Что?! — его лицо перекосилось от злости.
— А чего ты ожидал? — отозвался Игорь. — Характер у тебя не ангельский. С тобой трудно будет сработаться.
— И да, мы тебя терпели только потому, что у тебя была квартира в Москве, — добавила Ника. — Можешь называть нас "разводилами", "лохотронщиками", мы все это и так знаем, поэтому не обижаемся.
— Свою долю получишь переводом на карточку, — я осторожно похлопал черного мага по плечу. — И это… не пропадай.
— Да, Эльдар, удачи, — прогудел Вася.
— Счастливо оставаться, — Артем шутливо отдал честь.
— Не болей, — хихикнула Катя.
Когда поезд тронулся, Эльдар все еще продолжал стоять на перроне — взбешенный, орущий нам вслед проклятия, и топчущий ногами ту самую карточку, на которую мы обещали ему скинуть деньги.
Вот теперь точно все.
Глава семнадцатая: "Я работаю с людьми — я их хороню"
— Жизнь у нас еще та, — мрачно заметил Артем, наливая в кружку молоко. — Одни сплошные нервы. Многие люди говорят, что они курят, потому что курение якобы успокаивает. Я пробовал — нифига не получается. Только время зря теряешь.
— На самом деле, курение нужно для другого, — я с удовольствием отпил из своей кружки заваренной в кипятке мяты. — По статистке, люди, которые курят, достигают больших успехов в жизни, чем те, которые не курят.
— Это как так?
— Дополнительная мотивация — нужны ведь деньги на сигареты. А еще человек, который стряхивает пепел с сигареты во время разговора, подсознательно придает в головах собеседников больше веса своим словам. Вот так, — я изобразил, как надо стряхивать. — Готов поспорить, у меня сейчас такой вид, будто я олигарх, и обсуждаю контракт на пару миллионов.
— Есть немного, — согласился Тёма. — Но если курение нужно для другого, как тогда вообще нервы успокаивать?
— У кого как. Для интровертов самое лучшее средство — это забиться в отдельный угол, и заняться любимым делом, в тишине, одиночестве, подальше от окружающего мира. Для экстравертов, наоборот, чтобы пополнить силы, надо побыть в гуще толпы. Гулянки с друзьями, танцы на дискотеках. Вот ты кто по натуре?
— Я? — Артем задумался. — Интроверт… наверное. Мне не сильно нравится быть в гуще толпы людей. Она меня раздражает.
— Может, потому, что ты боишься, что кто-то из них тебя выведет, и ты потеряешь контроль над собой?
— Может и так. Но для этого есть серьезные опасения.
— А вот если бы у тебя не было твоей, как ты ее называешь, "опасной болячки", как бы ты обычно проводил время?
— Работал нормально, как все.
— А свободное время?
— Не знаю, — Артем задумчиво покрутил в руках кружку. — Может, и женился бы. Тогда бы сразу нашлось, чем заняться.
— Ну, это само собой.
В кухню вошла Вероника, за ней Катя. Обе улыбались и весело переговаривались.
— А у нас первый зубик прорезался, — с гордостью сообщила Ника. — Сок есть какой-нибудь?
— Посмотри в буфете, там вроде банка вишневого должна быть.
— Ок, — найдя искомую банку, девушки сноровисто принялись за дело. Достали деревянные кружки, разлили сок по ним, и в каждую сунули ложку. — А теперь — волшебство. Катя, прошу.