- Она хочет поговорить о трех главах, что управляют Кьема, - сказала Мора.
Она забыла о сражении с Нашетанией и появлении Ролонии. Как и сказала Фреми, разговор о главах Кьема был чрезвычайно важным.
- А нельзя поговорить об этом у горы? Она же недалеко от холма.
- Если бы я была врагом, то расставила бы свои войска именно там. Вряд ли мы сможем там спокойно поговорить, - сказала Фреми.
- Все может быть. И пока мы не обнаружили там засаду, мы послушаем тебя у холма.
- Если таков план, то ускоримся.
Первым пошел Ханс, за которым следовали Мора и Чамо. Голдоф шел дальше, но в нем не было прежней силы.
Но когда Адлет собрался идти, Фреми схватила его за рукав.
- В чем дело?
- Ты чувствуешь это?..
- Что?
- Он здесь. Кьема, - сказала Фреми и подняла взгляд к небу.
И в этот момент там появился силуэт, который никогда не покидал его мысли.
Кьема, что разрушил его деревню, мило улыбаясь и мягко говоря с жителями. Кьема, что забрал его сестру, лучшего друга, что забрал у него все.
Сердце Адлета бешено билось, а спину сковало давление. Он не чувствовал в воздухе ни смерти, ни опасности. Но на его лбу выступил пот. Он не мог объяснить свои ощущения, но это держало его в напряжении.
- Я чувствовал его присутствие. Я не знал, где он, но чувствовал. Я этого не забуду. Я чувствовал это кожей.
Адлет вспомнил, что Фреми рассказывала ему позапрошлой ночью. Она говорила о том, кто приказал другим Кьема ранить ее в прошлом. Это был один из трех глав, это был тот же Кьема, что уничтожил родное поселение Адлета.
Душа Адлета говорила ему, что он чувствовал Кьема.
- Идем. Я уже говорила, что нам предстоит долгий разговор.
- Я могу задать тебе один вопрос? Как зовут того Кьема?
Фреми взглянула на небо и тихо ответила:
- Тгуней…
Глава первая:
Часть третья:
- Так что вы думаете, существует в этом мире самая мощная сила? – прошептал кто-то в тот момент, как Адлет услышал имя Тгунея. – Если вы сильно-сильно-сильно над этим задумаетесь, то поймете, что это все же любовь, - сказал Кьема.
У Кьема были две руки и две ноги, а его рост был под два метра. Но по сравнению с остальными Кьема, его можно было назвать маленьким.
Зеленая чешуя пестрела на его теле. На руках и ногах его были белые перья. Но только на ладонях была влажная кожа, как у амфибии. Три огромных птичьих крыла торчали из его спины. Но, что странно, между двумя черными было белое крыло, похожее на лебединое. А на его груди был огромный, как у амфибий, рот.
Странная фигура Кьема была беспорядочным смешением тел разных животных. Его голова была очень длинной и узкой, как у ящерицы.
И сейчас этот Кьема сидел на деревянном стуле.
- …Я действительно не понимаю.
- Ясно.
Кьема держал в руках одну книгу. Книга была однотонной, покрытой тканью с золотой нитью. А внутри была коллекция свитков известных драматургов. Пальцем Кьема перевернул страницу.
- Ох, принц Визэл! Я проклята тобой! О, красота и синева твоих глаз! Но мать и отец, что дали тебе эти глаза, как и я, отражающаяся в них, прокляты!
Кьема читал сценарий пьесы, в которой чтобы отравить короля вражеского царства, туда проник секретный агент, но в процессе она влюбилась во вражеского принца.
- Как думаешь, почему главная героиня кричит это, ведь совсем недавно с ее рта срывались слова любви? Да, это всего лишь слова, но в них кроется вечная тайна. Сила любви поистине ужасает.
- …При всем моем уважении, прекратите отвлекаться. Герои Шести Цветов все ближе.
- Ха-ха-ха, верно. Нужно отставить иллюзии любви и встретиться с любовью в действительности.
Кьема отложил книгу и взял со стола большой инжир.
- Но раньше Маджин проиграл Святой Одного Цветка из-за любви.
Кьема впился в инжир, высасывая его сок, и проглотил его.
- Мы дважды проиграли Героям. И оба раза их поддерживала любовь. Но третья битва будет отличаться.
Кьема встал на ноги.
- В этот раз любовь станет причиной их поражения.
Подняв взгляд, Кьема… Тгуней тихо рассмеялся.
* * *
Пятнадцать минут спустя Адлет и остальные добрались до холма, где планировался разговор.
Как Мора и сказала, не было видно, что здесь могла быть засада. А если враг и появится, герои будут готовы отразить его атаку, пока взбираются по холму. Но никаких признаков Кьема не было видно ни в долине вокруг них, ни в небе.
Выдохнув с облегчением, Адлет снял со спины железный ящик. Затем он снял кожаную броню и посмотрел на свою рану. С лекарством Моры и исцелением Ролонии рана почти затянулась. К ночи он восстановится.
- Ты уже устал, хотя ничего не сделал, нья? – спросил Ханс.
Адлет был согласен с замечанием Ханса. Он был не только осторожен, ожидая внезапной атаки, многие другие сомнения тоже оседали в его мыслях.
Кьема все еще не показались.
Они так и не поняли, кто седьмой.
И не только это.
Фреми выглядела так, словно собирается кого-то убить.
Он не знал, когда Чамо снова обезумеет.
А Ролония постоянно смущалась и боялась.
Многое в его товарищах было ему странным. Но больше всего сомнений было из-за рыцаря.
- …Как ты, Голдоф? – спросил Адлет, но Голдоф просто сел, ничего не ответив. У него был отсутствующий взгляд, губы крепко сжимались, а само выражение лица было пустым.
С того момента, как появилась Ролония, и они отправились в путь, он не проронил ни единого слова. Он только смотрел на небо, словно сердце больше ему не принадлежало.
И это было понятно. Его ведь не только обманула и предала принцесса, которую он любил, его бросили. И это чувство Адлет хорошо понимал. И хотя с этого момента и дня не прошло, казалось, что обратно себя он уже не соберет.
И хотя он был очень одаренным рыцарем, ему все еще было шестнадцать.
- Голдоф, может, я прошу слишком много, но попытайся забыть о ней, - сказал Адлет Голдофу, но тот не ответил. Казалось, что слова даже не достигли его ушей.
- Ты быстро забудешь о такой женщине, нья. Ты неплохо выглядишь, так что женщины будут приходить к тебе, даже если ты будешь молчать.
Голдоф не ответил и Хансу.
- Все это время ты любил Нашетанию?
- Ну, если забыть о том, что у нее внутри, снаружи она вполне хороша, нья. А еще у нее внушительная грудь.
- …Да не в том дело, - вздохнул Адлет. Он беззвучно вытащил дротик из одного из кисетов и бросил его в лицо Голдофа.
Даже не глядя на дротик, Голдоф поймал его двумя пальцами и отбросил в Адлета.
- Даже хотя его сердце разбито, сражаться он еще может. Он же воин, - сказал с улыбкой Адлет, но лицо Голдофа оставалось пустым.
Мора поманила Адлета рукой, и он приблизился, чтобы послушать, что она хочет ему сказать.
- Адлет, я думаю, что седьмым может быть Голдоф. Мы можем принять какие-то меры?
- …Он, конечно, подозрительный, но то, что он – седьмой, не доказано.
- Но если подумать, то это может быть только он. Это не я. Не Ролония. Не ты. Ханс и Чамо помогли разобраться с Нашетанией, так что это и не они. Будь Фреми седьмой, она не стала бы тебе помогать. Так что остается только он.
- Мора, стой, - тихо, но строго сказал Адлет. – Сейчас куда страшнее не существование седьмого. Страшнее – обвинять тех, кто невиновен. Разве ты не просто науськиваешь?
- Но…
- Теперь можно? Я хочу поговорить, - сказала Фреми, прерывая разговор Моры и Адлета.
- Не волнуйся. Я найду седьмого. Просто расслабься и жди. Я же самый сильный человек в мире, - сказал Адлет Море и улыбнулся.
- Мне все это не нравится,… но я понимаю. Я решила верить тебе.
- Хорошо. А теперь тихо следуй за мной.
Товарищи сели в круг, а в центре осталась Фреми, но каждый сжимал в руках оружие, готовый к нападению из засады.