— Простите. Скажите еще раз.
— Да, глава храма. Болезнь Шениеры… я ничего не могу поделать.
Двумя неделями ранее Шениера пожаловалась на ужасную боль в груди. Болело немного левее центра, а на ее коже появился странный синяк, выглядевший, как сороконожка. Раньше с такой болезнью еще не сталкивались.
С каждым днем боль становилась все хуже, она кричала от боли. Способов вылечить ее не было, а после десяти дней все стало настолько плохо, что она впилась ногтями в грудь, вгрызаясь ими в кожу.
Мора перепробовала все способы. Она вызывала и местного врача из храма, и лучшего доктора в королевстве, пыталась исцелить ее своей силой гор. После этого она написала письмо Тоуло, что была довольно далеко, и попросила прибыть в главный храм на самой быстрой лошади.
— Что?.. Что случилось?.. Скажи мне, Тоуло.
Но к тому времени, как через три дня Тоуло прибыла в храм, боль Шениеры внезапно исчезла. На ее груди остались шрамы от ее ногтей, синяк в виде сороконожки остался, но остальное выглядело лучше.
Склонив голову, Тоуло изучала состояние Шениеры.
Мора считала, что раз боль прошла, значит, волноваться уже не о чем. К сожалению, ее ожидания разрушились, когда Тоуло сказала следующее:
— Рядом с ее сердцем поселился странный паразит, но я не могу его ни увидеть, ни услышать. Я испробовала все подходящие лекарства, но они не сработали. Даже введение лекарства прямо в паразита в ее груди иглой не помогло.
— И что будет? Что будет с Шениерой?
— …Я не знаю.
— Прошу. Скажи, что это неправда.
Тоуло покачала головой и спрятала лицо в ладонях, из ее глаз текли слезы.
— Бедняжка Мора. Мне так жаль, прошу, простите меня.
Обвинения не возникли в сознании Моры. Тоуло сделала все, что могла. И если даже после всего этого Шениера осталась больна, значит…
— …Мам. Пап, — в дверь приемной постучали, одновременно раздался голос Шениеры с другой стороны.
— Гуннер, прошу… Не говори ей.
— Хорошо, — это не означало, что он не опечалился. Его шок был сильнее, чем у нее. Но ему нужно было поддержать Мору, и потому он старался сохранять спокойствие. — Шениера, у мамы сейчас важные переговоры. Эта тема только для Святых, тебе нельзя про это слушать, — сказал Гуннер дочери по другую сторону двери.
— Пап, все плохо? — Мора слышала тревогу в голосе Шениеры.
— О чем ты? Боли ведь больше нет? Тетя Тоуло сказала, что ты поправишься.
— Мне станет лучше? И с моей грудью все в порядке?
— Да, скоро синяк на твоей груди исчезнет. Тебе станет лучше, ты преодолела это. Ты хорошая девочка.
Шениера и Гуннер отошли от двери, спускаясь в холл. И они оставили позади Мору, что безмолвно плакала.
Тоуло оставила огромное количество лекарств, прежде чем покинуть храм. Мора пыталась задержать ее, но Гуннер ее остановил. Она ничего не могла сделать, оставшись. К тому же, Святая Медицины должна ходить по миру, помогая страдающим людям.
Мора оставила заботы главы храма на мужа и закрылась в своей комнате. И Шениера начала беспокоиться, что ее мама тоже заболела.
Через три дня после отбытия Тоулы они получили письмо от нее. На конверте было написано: «Срочно», а это означало, что только Мора имеет право увидеть содержимое.
В своей комнате без людей Мора читала письмо. Сначала она испытала страх, а потом ярость.
— Да что случилось, Мора?
Была полночь, с момента получения письма прошло пять дней. Святая стояла перед Морой, но они были не в приемной главного храма. Они были в маленьком старом замке, добравшись сюда от храма на лошадиной упряжи за два дня.
В старом замке и вокруг него не было ни души. Даже кучер поспешил оставить их. Здесь было холодно и тихо, место было мертвым.
— Как же я устала. Я хочу пить. Если у тебя есть дела, давай поскорее закончим с этим.
Сказав это, женщина почесала рыжие крашеные волосы. Она была в красивом платье и с ярким макияжем, не выглядя, как Святая. Запах алкоголя достиг Моры. Она была красивой, но выглядела ленивой.
Ее звали Марманна Кейнс. Она была Святой Слов.
— Я поступила ужасно, вызвав тебя так внезапно. Прошу прощения за грубость, — Мора склонила голову.
— Я давно хочу у тебя кое-что спросить. Можно?
— Что?
— Почему ты не стареешь? Как ты сохраняешь молодость?
— Ем овощи и ложусь рано спать.
— …Ты безнадежна.
«Это не имеет значения», — подумала Мора.
Марманна была Святой, наделенной силой Бога Слов. Можно было сказать, что среди 78 святых, были некоторые, что считали, что ее сила — бред. И хотя в сражении она участвовать не могла, она была очень полезна.