Тгуней отстранился и пронзил мечом, вылетевшим из земли, Доззу.
— Доззу, я понял твои намерения. Ты хотел, чтобы Голдоф-кун спас Нашетанию для тебя, да?
Голдоф ошеломленно смотрел, как Доззу слабо кивнул.
— Я знал. А ведь только так ты бы смог выжить. Но, как и ожидалось, Голдоф не справился. Он просто не может спасти Нашетанию. Чамо умрет, как и все вы здесь. И все закончится.
Доззу уставился на Тгунея. Но тот не отреагировал.
— Эй, а ты понял, почему я так легко рассказал тебе правду? — Тгуней повернулся к Голдофу.
— Почему?
— Потому что в этом нет проблемы. Если ты расскажешь это Адлету и остальным, я убью Нашетанию.
Голдоф напрягся.
— Конечно, я тогда не смогу убить Чамо. Но и угрозы хватит, ведь я знаю, что ты не бросишь Нашетанию. К тому же, у меня был другой способ убить Чамо. Так что особых проблем не будет. И седьмой расскажет мне, если ты проговоришься. И я не блефую. Скажешь, и я убью Нашетанию.
— Принцесса… принцесса…
— Хочешь спасти Нашетанию? Тогда тебе лучше поспешить. Адлет и остальные ищут ее. Может, они ее найдут.
— Если… Адлет найдет… принцессу…
— Ху-ху-ху. Он ее убьет, — Тгуней, смеясь, приблизился к Голдофу. — Скажи, Голдоф-кун. Покажи мне свое лицо.
— …Что?
— Мне нравится смотреть на лица людей, — сказал Тгуней, уставившись в лицо Голдофу. — Лица показывают многое. Злость, панику, печаль, отчаяние, лучик надежды.
Голдоф не ответил.
— Мне нравятся эмоции людей. Приветствием я соединяюсь с их сердцами. В разговоре мы понимаем друг друга. А по их лицам я могу понять, о чем они думают. И мне нравятся эмоции людей, которых я уничтожу. Потому я сражаюсь потому и живу.
Тгуней стрельнул языком, лизнув щеку Голдофа.
— Мне не будет весело, если я убью тебя. Я хочу видеть твое страдание, смятение, сожаление. Я дал тебе надежду, что ты можешь спасти Нашетанию, и хотел бы увидеть отчаяние на твоем лице, ведь ты не сможешь ей помочь.
Тгуней, похоже, забыл об осторожности, насмехаясь над Голдофом. Он смотрел в лицо Кьема, и мысль об убийстве Тгунея заполняла сознание Голдофа.
— Хорошее лицо. Ты… нет… все Герои Шести Цветов — прекрасные зрелища.
Доззу заговорил:
— Ты не должен убивать Тгунея. Иначе Нашетания тут же погибнет.
Голдофу пришлось принять слова Доззу, пока он терпел насмешки Тгунея.
— Скажи, Голдоф-кун. Ты сможешь спасти Нашетанию? Ты не смог разгадать мой план. Ты едва жив после боя с Доззу. Ты и сражаться не сможешь.
— …Ты…
— А еще ты один, ты беспомощен. Ты сражался против Адлета и остальных. Они, увидев тебя, точно тебя убьют. Ты так глуп.
— Голдоф-сан… — с болью сказал Доззу.
— Ах, красивое лицо. Ты слаб. Я люблю лица слабых людей, — Тгуней отстранился. К нему приблизился Кьема с телом йети и головой ворона.
Кьема-йети сунул руку в глотку змеи. И оттуда он достал инжир и съел его. И Кьема-йети стал новым Тгунеем. После этого он убил змею, свое прошлое тело. Тгуней не собирался использовать его и дальше.
— Мне пора уходить. И тебе стоило бы спешить, Голдоф-кун. Адлет и остальные скоро придут.
Голдоф оглянулся на холмы. Адлет точно гнался за ним. Если он доберется сюда, то найдет его.
— Доззу. Сожги это место молнией. После этого отдохни и залечи раны. Я знаю, что ты это можешь. Через час ты уже сможешь сражаться, так ведь? Тогда после этого убьешь Ханса и тех, кто с ним. Я не позволю тебе отказаться.
— У меня нет выбора… слушаюсь…
Голдоф застыл потрясенно. Он пришел, чтобы спасти Нашетанию. И собирался ради этого убить любого.
Но он лишь продолжал танцевать под дудку Тгунея.
«Слабый», — слово не выходило из головы Голдофа. Но он не мог это отрицать.
— Голдоф-сан, — позвал его Доззу.
— Доззу. Тгуней сказал правду? — спросил Голдоф.
— Кроме одного, он сказал правду.
— Всего одного.
Доззу взглянул в глаза Голдофа и заявил:
— Ты не слабый. В мире нет другого такого рыцаря. Ты можешь спасти Нашетанию.
— Но…
— Я не могу помочь Нашетании. Можешь только ты.
— Я…
— Обещаю. Если спасешь Нашетанию, я освобожу Чамо-сан. Я не вру.
— …Точно?
— Прошу, беги. Если останешься, тебя убьют Адлет и остальные. Ты — наша единственная надежда. И единственный шанс Нашетании спастись.
И Голдоф ушел. Он покинул зону действия камня-лезвия. Тело болело, он едва мог двигаться. Копье в руках казалось ужасно тяжелым.
«Я спасу принцессу», — только эта мысль осталась в его голове.
Голдоф уже не мог бежать. Руки и ноги были в ранах от мечей фальшифой Нашетании, броня — измята от хлыста Ролонии и пуль Фреми. Тело пострадало от молний Доззу. Он ужасно устал.