— Если мы поймем, что он врет, то просто убьем его, нья. Чамо, я понимаю тебя, нья. Немного подождешь?
— Если так говорит Кот-сан — Чамо неохотно убрала лисохвост.
— Я думаю, это ловушка.
Все повернулись к Голдофу.
— Принцесса и Доззу могли сговориться с Тгунеем, чтобы убить нас всех. Доззу и Тгуней, может, и враги, но ради уничтожения Героев они могли и объединиться.
— Странно, что ты говоришь такое, Голдоф. Разве ты не с ними? спросил Адлет. Он уже считал Голдофа частью сил Доззу.
— Я защищу принцессу, но не собираюсь участвовать в их планах. Пока я один из Героев Шести Цветов, я буду защищать принцессу, а она будет защищать Героев. Мы можем защитить друг друга.
Адлет смотрел ему в глаза и понимал Голдофа. Нашетания взглянула на Голдофа и тоже все поняла.
— Голдоф-сан, я предполагал, что ты так скажешь. Мы не сможем победить без такого друга, как ты, — сказал Доззу.
— Ясно.
— Хотя, будь ты сговорчивее, планы бы изменились, — вздохнул Доззу.
— Ты будешь защищать принцессу, хотя она враг? О чем ты думаешь? проворчала Мора.
Адлет понимал ее возмущение, как и остальные. Но они не видели смятения в его глазах.
— Голдоф, мы ведь видели в бою недавно, что Тгуней намерен убить Нашетанию. Так что вряд ли они сотрудничают, — сказал Адлет.
— Шанс низок. Но он есть.
— Конечно, расслабляться нельзя. Но я не могу исключать возможности, что Доззу говорит правду.
— Понял.
Голдоф отступил, и Нашетания выдохнула с облегчением.
— И второй вопрос. Если Доззу говорил правду, то что из нее нам полезно?
Адлет указал на точку на карте. В центре Гор Обморока был Храм Судьбы.
— Думаешь, Тгуней оставил следы, нья? Я бы на его месте все сразу уничтожил.
— Не обязательно. Есть инструменты, как барьер Святого заклинания или алтарь, которые перестают работать, если их сломать. Многие Святые инструменты такие же, — сказала Мора.
— Святые слишком сложные, нья. Я, нья, их не понимаю, — Ханс почесал голову.
— Думаешь, Тгуней не оставил там защиту из Кьема? Он должен был сделать хотя бы это.
— Может, это вообще ловушка, где нас убьют? спросил Ханс. Если доказательств нет, то это ловушка и пустая трата времени.
«Такое тоже возможно».
— Ах Доззу-сан, — сказала Ролония. Вы не могли бы рассказать больше о Храме Судьбы?
— Нет, я знаю только, что он там.
Ролония уставилась на карту.
— Думаю, найти храм будет сложно. Хотя гора выглядит низкой.
Товарищи замолчали.
«Она забыла, кто перед ней», — подумал Адлет.
— Ролония. Я Святая Гор.
— А, точно. Простите, простите.
Поняв очевидное, Ролония поклонилась каждому. Мора могла использовать второе зрение в горах, осмотреть легко всю гору. С ней такое найти можно было легко.
— Для начала Что такое Черный Пустоцвет? Это метка седьмого? спросила Мора.
— Но метка не черная.
— Это может быть и имя, — заметила Фреми. Даже если это похоже на поддельную метку, это может быть что-нибудь еще.
— Это меня и пугает. Значит, у Тгунея есть другой козырь, нья.
Пока они говорили, Доззу и Нашетания смотрела на Адлета. Хотя ни не встревали в разговор, они словно торопили его с принятием решения.
«Решение очевидно», — подумал Адлет.
— Решено. Мы все идем к Горе Обморока. И в Храме Судьбы мы узнаем правду о Черном Пустоцвете.
Адлет обычно выслушивал мнения других, а потом принимал решение, но в этот раз подумал, что все его послушаются.
— Это опасно, — сказал Голдоф.
— Ты не слушаешь Чамо? спросила Чамо.
Ролония и Мора были растерянными. Адлет же менять решение не собирался.
— Это очень опасно. Но как сильнейший в мире я не могу упустить такой шанс.
— Это еще почему? спросила Чамо.
— Может, все это время мы не выходили за рамки ожиданий Тгунея. То, что случилось с Морой и Голдофом, было планом Тгунея, а мы лишь реагировали. Но в этот раз все иначе. Тгуней не мог знать, что Доззу решит работать с нами, что Доззу знает о Храме Судьбы. Этот шанс нельзя упускать. Может, он будет единственным.
Чамо молчала.
— Согласна с Адлетом, — сказала Фреми. Мы должны узнать правду о Черном Пустоцвете.
— Уньяу. Необычно. Обычно ты избегаешь опасности, нья.
— Обычно так и есть. Но в этот раз рискнуть стоит, — ответила Фреми.
— Почему? спросила Чамо.
— Есть предчувствие.
Чамо явно не верила в то, что слышит.
— Все это время мне казалось, что невидимая рука сжимает мое горло, душа меня. Я знала, что если не стряхну ее, то она убьет меня, но не знала, что это за рука. И этого я боялась. Так что если мы не найдем ничего о так называемом Черном Пустоцвете, это станет концом для нас. Разве в этом нет смысла?