Адлет, честно говоря, и сам чувствовал подобное. Стоило услышать «Черный Пустоцвет», как его тело охватила дрожь, он понял, что должен узнать все об этом.
— Так что мы сможем пойти вместе к Горе Обморока и поискать правду о Черном Пустоцвете? спросила Фреми.
— Да, решено, — сказал Адлет. И хотя остальные выглядели несогласными, они не спорили.
— Понятно. Мы с вами. И вместе поищем правду о Черном Пустоцвете и седьмом. Ты ведь не против, Нашетания? спросил Доззу.
Нашетания кивнула.
— Но приготовимся к предательству, — сказала Фреми, приблизившись к Голдофу и Нашетании. Она опустилась и положила ладони на ноги принцессы.
— Что ты делаешь? спросил Голдоф.
— Я установлю в ноги Нашетании бомбы. Если она нас предаст, я взорву их, — атмосфера накалялась. Шерстка Доззу встала дыбом, Голдоф потянулся к копью.
— Думаешь я позволю такое сделать?
— Это компромисс. Вообще-то я хотела установить бомбу ей в шею.
Голдоф и Фреми смотрели друг на друга, тело Доззу окружали искры. Чамо усмехнулась и прижала ко рту стебелек.
Адлет остановил их, пока все не вырвалось из-под контроля.
— Тгуней или Каргикк. Обещаю, что мы расстанемся, когда уничтожим одного из них.
— Ты добрый, Адлет.
Фреми была права, нужно было подготовиться, но это могло привести к сражению между ними. Он должен был удержать альянс с Доззу, Голдофом и Нашетанией.
— Ничего не поделаешь, — сказала Нашетания хриплым голосом, изо рта ее текла кровь. Она заставила Доззу опустить оружие и вытянула ноги.
— Неожиданно.
Фреми прижала ладони к коленям Нашетании и призвала энергию. На ее ладонях появилась вязкая субстанция, впитывающаяся в ноги принцессы.
— Расслабься. Ваши молнии или удары взрывы не вызовут. Только моя команда.
— Если нарушишь слово, я убью тебя, — сказал Голдоф. Даже если не предашь, а сделаешь это случайно, если бомба взорвется, я убью тебя. Даже если Тгуней или Каргикк будут убиты, но ты не уберешь бомбы, я убью тебя. И плевать, истинный ты Герой или предатель.
— Верно. Делай, как захочешь, — холодно ответила Фреми.
— Решено. Так теперь давайте составим план действий, — сказал Адлет, расправив карту. Все перевели взгляды на бумагу.
— Врагов не видно. Тгуней, похоже, все силы направил в каньон Каргикка. Но где же он на нас нападет?
Доззу указал центр карты передней лапой. Долина, что тянулась на юг из центра территории Воющих Демонов, место, названное Долиной Потерянных Ушей. Там был лес и гряда камней, где можно было спрятаться, а еще безопасная зона Вечный Цветок.
— Если Тгуней думает, что мы идем в Долину Пролитых Слез, то он где-то здесь. Его силы растянуты по всей этой области, но если он подозревает, что мы идем в Храм Судьбы, то будет ждать нас там.
Затем Доззу указал на Гору Обморока, севернее от центра территории Воющих Демонов.
— Если Тгуней встанет на пути, с ним придется сражаться. Худший вариант, но его можно отвлечь, если устроить засаду.
— Будет сложно.
— Но тогда появляюсь я самый сильный в мире человек.
— Верно, — растерялся Доззу.
«Даже он должен понимать, что я сильнейший в мире», — подумал Адлет.
— Если Тгуней в долине, то это лучше для нас. Мы узнаем правду о Черном Пустоцвете, пока он не привел туда свои основные силы. Это игра со временем. Но есть еще проблема.
В этот раз Доззу указал на точку восточнее Гор Обморока.
— Путь в Горах опасный, на него уйдет немало времени. Чтобы быстро добраться до Храма Судьбы, вам придется выйти из леса с восточной стороны и пройти по долине у подножия Гор. Там Тгуней мог оставить мощных Кьема и ловушки.
— Не важно, кто там, мы их побьем, — заявил Адлет.
Он решил, что лучше идти напролом, чем тратить время на путь в обход.
— Остальное обсудим по пути в Храм Судьбы. Сейчас об этом говорить бессмысленно.
— Верно.
— А теперь отдохнем. А потом отправимся. Будем караулить по парам. Сначала мы с Фреми, потом Мора и Ролония. Остальные отдыхают.
Следуя словам Адлета, все устроились на земли и приготовились спать. Даже Доззу положил голову на лапы и прикрыл глаза.
Фреми сказала:
— Я хочу еще кое-что спросить.
Доззу открыл глаза.
— А что Тгуней сказал о том, что я стала одной из Героев Шести Цветов?
Доззу посмотрел на Фреми и покачал головой.
— Ничего не говорил.
— Да? Хорошо.