Восемь человек и Кьема шли дальше. Голдоф, как раненный сильнее всех, шел в центре группы, его охраняли, его поддерживал Джума Чамо. Адлет приказал ему сосредоточиться на исцелении.
Чамо шла с помощью Ролонии, но она уже выглядела не так плохо, как вчера.
«Может, тут и беспокоиться не о чем».
О Нашетании вообще не нужно было беспокоиться.
— Значит, пришел король Гвинвейла? Я-то думала, кто установил барьер Тумана Иллюзий. Теперь понятно.
Нашетания шла в конце. Ханс был перед ней, он рассказывал ей обо всех сражениях Героев.
Ее раны зажили через несколько часов после сражения. У нее все еще не было левой руки, но горло уже восстановилось. И сила, похоже, тоже вернулась к ней.
Обычный человек, лишившись руки, не мог бы идти самостоятельно. Но Нашетания в помощи не нуждалась.
Она сказала, что в ней соединились несколько видов Кьема, она могла использовать их способности. Адлет очередной раз убедился, что она другая.
По пути они остановились в укрытии, где она пряталась с Доззу какое-то время, и она подлатала одежду. Потом она вооружилась новым мечом и облачилась в новую броню. Эта броня отличалась от той, что была на ней раньше, эта была черной с темно-коричневыми рисунками. Адлет заметил, что в этой броне ее фигура была подчеркнута еще сильнее.
Отсутствие левой руки и шрамы слегка ее портили.
— Верно, нья! Слушай, принцесса-сан. Она меня даже убила, — сказал Ханс указав на Мору, что шла перед ним.
— Убила? Но ты ведь живой, — Нашетания склонила голову, удивленно глядя на него.
— Ханс о-об этом
— Я, конечно, подозревал, что что-то не так, нья. Но и не думал, что меня убьют.
— Погоди. Это не стоит рассказывать.
— Он ведь не обещал хранить это в секрете? холодно сказал Адлет.
— Расскажи еще. Что случилось? спросила Нашетания.
— Хотя с виду она безобидная женщина, у Вечного Цветка она была ужасающей, нья.
Ханс весело рассказывал о событиях четырехдневной давности, а Нашетания слушала, не убирая руку ото рта.
— Поверить не могу. Я и не думала, что Мора-сан на такое способна. Я всегда думала, что ей можно доверять, — сказала Нашетания, словно сама была невинной.
— Эй, Ад-кун. Ты в порядке? Ролония оставила Чамо и подошла к Адлету. Она говорила достаточно тихо, чтобы остальным не было слышно. Мне кажется, что все ведут себя слишком беспечно. Нужно быть осторожнее
— Не волнуйся. Это не проблема.
Адлет же был внимательнее, чем раньше, он следил за товарищами. Если в Храме Судьбы было скрыто что-то важное, то седьмой начнет действовать, стоит им туда добраться. Его беспечность была лишь напоказ.
Он следил, чтобы Доззу и Нашетания не оставались наедине. Их нужно было держать подальше друг от друга, чтобы они ничего не обсудили.
Ханс тоже вел себя слишком дружелюбно, явно проверяя при этом реакцию Нашетании и пытаясь определить, что она задумала. Фреми, Мора и Чамо тоже не просто так вели себя беспечно.
— А что в этом плохого, Ролония? Дружба с Доззу и Нашетанией.
— Неплохо. Но зачем?
— Так будет проще потом на них напасть.
Его слова немного удивили Ролонию. Но на поле боя предательство было повсюду.
— Эй, Доззу, — позвал Адлет. Что ты думаешь? Кто, по-твоему, седьмой?
— Если опираться на слова Ханса-сана, то Мора-сан точно не седьмая. Невелика вероятность и того, что Ханс-сан, Чамо-сан или Голдоф-сан седьмые.
— Где доказательства?
— Тгуней попытался бы защитить седьмого. Из-за этого он не назвал его личность своим подчиненным. Непонятно, как именно он пытается защитить седьмого, но он вряд ли врал, говоря об этом.
— Ясно.
— Сам седьмой уж точно будет скрывать свое истинное лицо. Потому он будет участвовать в боях, убивать врагов и защищать всех вас. Но даже если он спасет вам жизнь, нельзя сказать, что это не седьмой. Есть одна подсказка: Тгуней сказал, что человек, что пытался убить седьмого, не седьмой. Он сказал и то, что тот, кто не обращает внимания на седьмого, несмотря на риск, тоже вряд ли седьмой.
Доззу продолжал говорить.
— Если бы не Адлет-сан, Мора-сан точно умерла бы. Потому она не седьмая. Ханса-сана убили. И каждый из вас мог убить Голдофа-сана. Тгуней же, насколько я знаю, хотел убить Чамо. А потому вряд ли они могут быть седьмым.
В какой-то степени это совпадало с мыслями Адлета.
— Остаются лишь Фреми-сан, Ролония-сан и ты, Адлет-сан.
Доззу уставился на Адлета. Он ожидал этого. Когда на него напала Нашетания, его признали истинным цветком. И хотя он знал, что Нашетания и седьмой Тгунея враги, он не был уверен, что и сам настоящий Цветок.