— Зачем тебе метка, нья? Доззу молчал, Ханс пожал плечами. Ты не можешь этого сказать, нья?
Доззу кивнул. Но Адлет все еще не понимал, как он собирается заменить Маджина и создать такой мир. Зачем для этого метка Шести Цветов? Вопросов становилось больше, но Адлет понимал, что большего от Доззу сейчас он не услышит.
— Поддельную метку Тгуней получил так же? спросила Фреми.
— Вряд ли. Метки выживших Героев, Меллании и Марии, исчезли.
— А другие три?
— Рои, Святая Ветра, была убита Каргикком, так и не попав на территорию Воющих Демонов. Я слышал, что мечник Бадолл был обезглавлен одним ударом Кьема. Святая Соли Маниакам устроила ловушку, чтобы защитить товарищей. Она заманила отряд Кьема и взорвала их вместе с собой. Вряд ли они успели передать метку.
— А первые Герои?
— Была ли другая Святая Времени, что могла сделать то же, что Хаюха? спросил Доззу.
Фреми покачала головой.
— Тогда как Тгуней получил поддельную метку? спросила Чамо.
— К сожалению, я не знаю.
— Ты бесполезен. Можно Чамо тебя убьет?
Ролония снова попыталась помешать ей. Но в этот раз Чамо шутила.
— А может ли метка быть сделана в Храме Судьбы? Мора, как думаешь? Адлет взглянул на Мору. Она знала о Святых больше всех.
— Честно говоря, я понятия не имею. Святая Одного Цветка даже мы в Главном Храме мало знаем о богине Судьбы. И никто не знает, распространяется ли на Святую Судьбы те же законы, что и на других Святых.
«И она права», — Святая Одного Цветка была такой же загадкой, как и сам Маджин.
Святая Одного Цветка появилась внезапно, когда Маджин собирался разрушить мир. До нее не было Святых. Они родились после того, как она победила Маджина и научила людей, как стать Святыми.
Как она стала Святой? Как узнала, как это сделать? Где был тот храм, где она стала Святой? Этого в истории не сохранилось.
И никто не знал, когда она умерла. Она построила множество Храмов Судьбы, чтобы смогли появиться Герои Шести Цветов, она выбирала женщин, что становились Святыми, она оставила много легенд о Шести Цветах. Но, объяснив все, необходимое для появления Героев, она исчезла. Ни ее тела, ни могилы не нашли, хоть искали во всем мире.
А еще никто не знал ее имени.
Святая Одного Цветка была такой же, как Маджин: они оба появились внезапно. Как только она спасла мир, она исчезла. Непонятно, была ли она человеком.
— Если подумать, то все это странно, нья. Мы не знаем правды о Святой Одного Цветка. И все же послушно следуем ее словам и сражаемся.
— Точно.
— Обычно я не убиваю, не услышав имени клиента, нья.
Адлет не понял, шутил он или говорил серьезно.
Адлет ненароком взглянул на метку на руке. Она давала силу спасти мир. Бессмертного Маджина не ранить человеку без метки. По легенде, сила Судьбы в метках давала способность обезвредить бессмертие Маджина. А еще без метки Адлет не смог бы дышать на территории Воющих Демонов.
Метка Шести Цветов была им нужна, но они много о ней не знали. Тревога сжала грудь Адлета.
«Кем вообще была Святая Одного Цветка?»
— Мора, если ты попадешь в Храм Судьбы, то поймешь, что там случилось?
— Если остался святой барьер или алтарь, с помощью которого создавали Святой инструмент, то я смогу понять, что там сделали. Но, как я и сказала раньше, Святая Судьбы большая загадка. Я бы не сказала, что все понимаю.
— А если спросить людей в храме, нья? предположил Ханс.
Доззу оборвал разговор.
— Понимаю, что в храме должно быть много людей. Послушницы и ученики, что хотят получить силу Святой. Они должны знать, не так ли?
— Тгуней не мог оставить их в живых, — сказала Фреми.
Доззу кивнул. Тгуней явно старался скрыть секрет, он уничтожил бы любые следы.
— Так что мы ничего там не найдем, — сказала Мора, скривившись. Товарищи притихли, думая, что делать.
— Еще не известно, сказал ли Доззу правду, — сказал Адлет.
Чамо ответила:
— Чамо против всего этого. Чамо не может доверять Доззу. Он договорил, потому его пора убить.
— Чамо, мне очень интересно узнать правду о Маджине. Если и убивать его, то нужно сначала это узнать.
— Так давайте устроим пытки. Будем его пытать. Чамо будет ломать его кости и давить органы.
Чамо размахивала лисохвостом, Фреми покачала головой.
— Доззу и Тгуней против друг друга, потому желание сотрудничать вряд ли ложь. И хотя это не означает, что все его слова правда, не все из них ложь, — сказала Фреми.
— А? Так ты веришь ему, Фреми? Веришь тупой собаке? Чамо сдвинула брови.
— Я тоже думаю, что он не врет, — сказала Ролония, оглядывая всех.