— Адлет…
— Что бы ни случилось, я защищу тебя. Покажу тебе счастье. Я же сильнейший в мире. Так что борись, Фреми.
Фреми хотела поблагодарить его. Но слова застряли в горле, так и не сорвавшись с языка. Вместо этого она оттолкнула Адлета.
— Не говори глупостей. Защищая меня, ты мешаешь плану Тгунея. Мое уничтожение рискованно и может задеть всех.
— … Все-таки ты такая холодная, — Адлет был потрясен. А Фреми пожалела, что столько наговорила. Но Фреми и не привыкла говорить что-то приятное.
— Я не говорю, что защищать не нужно. Но возникнет выбор — убить Тгунея или защитить меня.
— Я защищу тебя. И это не помешает мне убить Тгунея, — взгляд Адлета был недовольным.
А Фреми лишь сказала:
— Смешно.
— …А?
— Не делай такое страшное лицо. Мне уже посмеяться нельзя?
— Ох, — Адлет улыбнулся. В улыбке не было ничего страшного. Фреми, взглянув на его улыбку, немного успокоилась. — Лучше смейся. Я сам всегда так делаю.
Адлет улыбался, а Фреми заметила в бреши между деревьями Кьема-птицу. Помощник Тгунея, Темный специалист Номер два. Он быстро летел по небу.
— Нашла, — шепнула Фреми.
У Адлета было странное чувство. Тело казалось легким. Сила собралась внизу живота. Он не собирался никому проигрывать.
Тело было потрепано. Но об этом он и не вспоминал.
Он боролся ради Фреми. Эта мысль придавала ему сил. И он не боялся ни Тгунея, ни Ханса, ни Доззу, ни Каргикка, ни даже Маджина.
Он убьет тех, кто навредил Фреми. Так Адлет решил.
И первым был Тгуней. Его нужно было обязательно убить. Гибель Тгунея могла спасти мир. И Адлет без колебаний убил бы Тгунея.
Ханс тоже был виновен. Даже если Тгуней управлял им, его нельзя было простить.
Доззу и Нашетания. Их тоже нужно убить. Они пытались убить Фреми. И в пылу сражения сейчас с этим можно было разобраться.
Голдоф и Чамо. Убить.
Но так Фреми не защитишь. Она ведь не ненавидела всех их.
Ролония и Мора. Он помнил их в гневе. Они пытались предать Фреми. Но она относилась к ним хорошо. И если они предадут их дружбу, им не жить.
Защитить Фреми. Это было для Адлета главнее всего. Адлет злился. Он хотел спрятать Фреми в убежище, а потом с Героями убить Тгунея. Он не хотел, чтобы Фреми оказывалась рядом с врагом.
Адлет пытался прогнать эту мысль. Здесь не было убежища. И Фреми была нужна для убийства Тгунея.
Фреми сама хотела сразиться с Тгунеем. Ничего не поделать. И Адлет решил придерживаться плана и не дать Фреми рисковать собой.
Главное, чтобы в порядке была Фреми, а не все остальные. Не было ничего важнее Фреми.
Одиннадцатый увидел подлетающего Второго. Тот спешил к Тгунею. И вид его говорил, что он хочет передать что-то важное. Заговорил он без шифра:
— Что ты нашел? Рассказывай быстрее.
Растерявшись от слов Тгунея, Второй начал:
— Я видел Фреми и Адлета, пока летел. Адлет сказал что-то и коснулся плеча Фреми. Она говорила с ним, но вдруг показала недовольство.
Одиннадцатый не понимал, зачем он докладывает о таком. Неужели он столько времени это искал?
— Видно толком не было… Но у Адлета и Фреми хорошие отношения.
Одиннадцатый хотел спросить, что Второй несет. Но тут завопил Тгуней:
— Вот оно! Все, как и должно быть! Фреми любит Адлета!
Одиннадцатый был удивлен. Тгуней кричал.
— Ошибки нет! Фреми приняла это! И в сердце она любит Адлета! И она готова сражаться ради Адлета!
— Да, так мы и поняли.
— О, как долго я тревожился. Вот так. Все очевидно. Фреми решила любить Адлета. Потому что я захотел, чтобы так было!
Одиннадцатый не понимал Тгунея. Зачем ему нужно было, чтобы Черный Пустоцвет кого-то любила?
— Отлично. Фреми любит Адлета, и мне это только на пользу, — Тгуней внутри Одиннадцатого улыбался. — Теперь я хочу увидеть лицо Фреми. Фреми, страдающей из-за любви.
Примерно в это же время Ханс и Чамо были окружены отрядом Кьема. Они стояли спиной к спине, защищая друг друга. Они бились часами. И хотя им помогали Джума Чамо, победить не удавалось.
— Они…сильны.
— Нья-хи, тогда от них достанется и Море с остальными, — несмотря на удивление Чамо, Ханс веселился.
Глава вторая
Заложник
Второй отправился дальше следить за Героями. Отослав его, Тгуней задумался. Через несколько часов он увидит отчаяние на лице Фреми. И от одного представления, как будет выглядеть ее лицо в отчаянии, Тгуней хотел танцевать.