— Я дам тебе шанс. Ты так долго защищал Фреми, что заслужил это. Ненавидь меня, воспользуйся шансом убить меня.
Адлет подхватил меч и попытался направить его на Тгунея. Но он не переставал дрожать. Меч ходил ходуном в воздухе.
Им управляли. Он не мог больше этого отрицать. Он вспоминал свои недавние действия и не мог отрицать этого. Но Адлет не хотел верить. Он верил, что любит, а потому и хочет защитить. Это было важно. И он не хотел верить, что это было ложью.
— Адлет, что ты делаешь? Ты меня не убьешь?
Тгуней говорил мягко, он приглашающе раскинул лапы. Адлет пытался направить силы в руку, держащую меч. Пытался остановить дрожь в теле. Пытался вспомнить, что ему стоит сделать.
— Идиот. То, что ты просишь, не отличается от самоубийства. И к чему было возвращать мне разум, если ты управлял мной столько времени?
Тело Тгунея было всего в метре от его меча. Если сделать выпад, можно было пронзить его. Кьема были потрясены, но Тгуней управлял ими и не давал вмешаться. Адлет приблизил меч к телу Тгунея, но лезвие замерло, не пронзив его.
— …Как глупо, — вырвалось изо рта Адлета.
Он почти смирился, что мысли о Фреми попали в его голову по воле Тгунея. Но он все еще не мог убить Тгунея. Если он убьет Тгунея, Фреми тоже умрет. Это понимание сковывало тело Адлета.
— Самоубийство? Вряд ли я так поступлю. Я знаю, что ты не можешь меня убить.
Говоря так, Тгуней рассмеялся. И его голос был полон радости. Тгуней нежно коснулся лица Адлета.
— Мне нравится смотреть на лица людей. Нравится смотреть на людей, страдающих от любви.
Тгуней не переставал гладить лицо Адлета.
— Пока ты терял разум от любви, за тобой было скучно наблюдать. Я хотел увидеть, как ты страдаешь от любви. И моя сила все еще управляет тобой, я лишь немного ее ослабил. Ты любишь Фреми? Хочешь ее защитить? Но ты теперь понимаешь, что эта любовь была тебе навязана.
— Тгуней, ты…
— Прекрасное лицо, Адлет. Все это стоило долгой подготовки, стоило усилий.
Тгуней говорил, а Адлет не мог найти силы убрать его лапу от своего лица. Он только стоял.
— Адлет, отвечай! — кричал Ханс.
Их разделяла стена из паутины, но звук доносился до него. Он не знал, что происходит там, но его тревожила близость Тгунея. Он не хотел упускать шанс.
— Тгуней, я убью тебя! Что вы там делаете?
Адлет не отвечал.
— Если ты забыл, мы сражаемся с Тгунеем. Потому нужно все силы бросить, чтобы убить его. Так стань сильнее, не упускай шанс!
Адлет не двигался. Он смотрел на Тгунея и сжимал меч. Ханс понимал, что его все еще сковывает связь с Фреми.
— Ты забыл о своем умершем друге? Который был солдатом-трупом? Почему ты не мстишь за него? Для этого нужно убить Тгунея, Адлет!
Он хотел ударить Адлета по щеке, чтобы он пришел в себя. Но он не мог пройти к Адлету, ему мешала стена из паутины. И Кьема не собирались пропускать его туда.
«Успокойся», — думал Адлет. Он пытался взять себя в руки. Если он был не только седьмым, но и им управляли, это переворачивало все с ног на голову.
Но он не мог терять себя из-за этого. Нужно было найти выход. Если Тгуней управлял им, он не сможет решиться убить Фреми. Ему нужно было найти способ убить Тгунея без убийства Фреми.
— Мне интересно, о чем ты сейчас думаешь? Пытаешься, наверное, найти выход. Может, мне рассказать тебе о текущей ситуации?
Адлет посмотрел на Тгунея. Казалось, он снова использовал на себе Книгу правды.
— Скоро из-за силы Черного Пустоцвета исчезнут все метки, как и метка Фреми. Есть четыре способа помешать этому. Я могу остановить Черный Пустоцвет. Можно убить Фреми. Убить меня. Или сломать кристалл со священными письменами, что в моем теле. Но, чтобы вытащить его, нужно убить меня. Конечно, сам я останавливать Черный Пустоцвет не собираюсь.
И Адлет понимал, что это правда.
— Если я умру, то умрет и Фреми. И я уверен, что помешать силе Черного Пустоцвета не сможет никто из вас. Ни ты, ни Доззу, ни Фреми. Даже я не знаю, как это остановить. Единственный вариант — Кьема с подходящей способностью. Но, к сожалению, такого я уже убил.
Тгуней говорил и дальше. Адлет не успел понять, а сила Книги правды уже прекратилась.
— Уверен, у тебя есть лишь два варианта. Убить Фреми и защитить мир. Или защитить Фреми и разрушить мир. Никак не выйдет защитить и мир, и Фреми.
Адлет молчал. Тгуней был прав. Как бы он ни старался придумать выход, он не мог уберечь и Героев, и Фреми.
— Выбирай. Кого ты убережешь? Фреми или Героев?