— то… Получилось, нья, — кричал Ханс, но Адлет его не понимал. Его слух постепенно возвращался.
— Беги, Адлет! Фреми свободна, но стратегия не сработала! — он не мог поверить в то, что услышал от Моры. На миг он потрясенно застыл. Ханс помешал Кьема ударить его сзади. Адлет спросил у Ханса:
— Ты спас Фреми?
— Насколько я понял, она справилась сама.
— Вот как… — Адлет посмотрел на Тгунея, что отпрянул от них.
— Раз Фреми от этого не умрет, то пора убить Тгунея, — заявил Ханс. Плечи Адлета задрожали. Он не смог сдержать смех.
— Даже если это кажется невозможным…
Небо на востоке светлело. Близился рассвет.
Адлет задумался.
«Кто же увидит солнце снова? Тгуней или я?» — останется только кто-то один.
Глава шестая
Конец любви
«Странно», — такая мысль возникла в голове Чамо.
Ее предал Ханс, и она злилась. Ее раздражала глупость Фреми и Нашетании. И все же она не могла их бросить. Она отбивала атаки Кьема и искала Ханса. Она защищалась с помощью трех Джума.
Враги были намного слабее, чем те, с кем бился Ханс. Они не могли даже приблизиться к ней.
Большая часть Кьема разбежалась по руинам. И хотя некоторые еще вступали в бой, это уже не было проблемой. Она пустила на поиски Джума, приказав им возвращаться, если они найдут хоть малейшую зацепку. Но никто из них не вернулся.
Может, Ханса уже не было среди развалин? Но Чамо не могла дать ответ на этот вопрос.
— И все же что-то странно… — пробормотала Чамо.
Перед тем, как попасть сюда, они сражались с элитой Кьема. Они были сильными. Если бы Ханс был предателем, он бы бросил ее там, и Чамо уже погибла бы.
Значит, Ханс не хотел убить Чамо. Но тогда она не понимала, какая цель у Тгунея и Ханса. И тут к Чамо направился один Джума. Не обращая внимания на Кьема вокруг, он устремился к Чамо. Во рту Джума был метательный нож Ханса.
— А?.. Что это?
На лезвии были слова. Они немного стерлись, но слова можно было разобрать. Почерк явно принадлежал Хансу.
«Пусть все знают, что я — седьмой. Или сделай вид, что седьмой — это ты. Это условие, чтобы узнать, как спасти Фреми».
Чамо растерялась. Ханс явно передавал кому-то указания. Чамо задумалась. Этим ножом Ханс несколько раз бросал в Адлета.
— Как это понимать?
Чамо размышляла, глядя на слова на лезвии. Она ощущала странный запах, и Мора через горное эхо рассказывала о яде. Но Чамо не отвлекалась на это и думала. Она замерла на месте.
И вдруг вдали от горы вспыхнул огонь. Мора сообщила с помощью горного эха, что Фреми спасена, а стратегия провалилась.
Чамо не двигалась и смотрела на слова на ноже.
— Пора убить Тгунея, — сказав это, Адлет поднял меч.
Глядя на это, Тгуней невольно волновался. Таким ли он хотел видеть седьмого? Почему он не сдался в такой ситуации?
Адлет собирался сражаться, но это не меняло исхода боя. Были лишь он и Ханс, который страдал от эффекта яда. Они не могли позвать друзей. Они не могли убить Тгунея. Не могли помешать смерти Моры, Ролонии и остальных.
Но Тгуней теперь мог использовать силу любви еще раз. И его даже радовало то, как Адлет вмешался в его план. Он был очень рад.
Но Тгуней был и растерян. Почему он чувствовал, как дрожит его настоящее тело? Чего он боялся?
Превозмогая это состояние, Тгуней думал, что приказать своим подчиненным. Растворить паутину. Разбежаться по окрестностям. Схватить этих двоих и покинуть это место.
И тут Ханс сказал:
— Бежать собрался, Тгуней?
Тгуней не собирался отвечать, но следующие слова его задели.
— Потому что тебя победит это чудо любви.
Ханс усмехался. Это было провокацией, чтобы Тгуней задержался. Зная это, Тгуней все же замешкался.
— Не страшно. Убейте Ханса и поймайте Адлета.
— Ньяхи-хи! Ладно, нья, мы тогда убьем тебя!
Ханс смеялся, ведь знал, что Тгуней не сбежит. Если он сбежит, то покажет, что боится силы любви.
Тгуней не спешил убивать Адлета, он не мог этого сделать, он хотел использовать силу его любви. Ему было нечего бояться. Он использовал любовь. Топтал любовь.
Потому он и не собирался убегать. Если он испугается любви и хоть раз убежит, это останется в его памяти. И тогда он больше не сможет получать удовольствие от разрушения чьей-то любви.
Тгуней не собирался убегать, хоть этот выбор и был нелогичным.
Тгуней оскалился. Его когти удлинились, а хвост стал подобен хлысту. Медленно и беззвучно он приближался к Хансу.