И Атро тогда сказал: «Секретное оружие — лишь вещь в кармане. Думай обо всем вокруг, как о своем оружии».
Адлет напряженно озирался. Близился рассвет, и тусклый свет выхватывал детали, что до этого не было видно. Паутина. Состояние площади. Множество разрушенных зданий вокруг.
— Ханс, пригнись, — сказал Адлет. — Прикрой!
Ханс пытался попасть по Тгунею, скрывшемуся в теле Кьема-пса. Он послушно пригнулся и принялся защищать Адлета от атак Кьема.
Адлет в это время схватился за рукоять меча и бросил его. Меч летел не в Тгунея и не в Кьема, охраняющих его. Он целился в здание вне паутины. Самая высокая точка развалин. Это здание точно было в центре города, что когда-то здесь был. Адлет понимал это. И в центре города всегда находился предмет, что позволял оповестить людей о происшествии. На вершине здания виднелся колокол, и меч попал по нему. Колокол содрогнулся, не удержался и полетел вниз. Звук, что он издал, разнесся по окрестностям.
— Бесполезно, — рассмеялся Тгуней. — Такой звук не долетит до Героев. Они уже далеко.
Фреми продолжала бросать бомбы в Кьема, пытаясь найти брешь для побега. Ролония и Нашетания страдали от яда. Силы оставались только у Фреми и Доззу.
— Осторожно! — Доззу защитил Фреми от удара. Кьема пытались ударить по рукам и ногам Фреми. Они все еще не собирались ее убивать. Но вполне могли хотеть ее поймать.
Фреми прислушивалась. Адлет мог позвать на помощь. Но ничего такого не было. Она не слышала и ничего от Голдофа, что тоже сражался с Кьема. Слышались лишь крики горящих Кьема и их вопли издалека.
Глядя на нож, Чамо была уверена, что Ханс — не седьмой. Он играл и напал на нее, чтобы все подумали, что он — седьмой. Будь он седьмым, он бы не оставил Чамо в живых, и не просил бы у Адлета доказательств, что седьмой — тот.
Она не знала, о чем думал Ханс, какая у него цель. Но теперь было ясно.
Проблемы были не у Адлета. А у Ханса.
— Ахх! — яд начал действовать на тело. Но Чамо не созывала Джума, что разошлись по развалинам. Она не могла бросить одинокого Ханса. И тут Чамо показалось, что она услышала вдали металлический скрежет. Но она не знала, откуда именно он доносится.
— Гхм…
Кое-кто все же отреагировал на звук колокола. По приказу Чамо двое Джума двигались по развалинам. Они тут же направились к площади.
Из-за способности Темного специалиста Номер одиннадцать их отталкивало от площади, путались их мысли. Но, услышав звон колокола, Джума застыли и развернулись. Один из них остался недалеко от площади, а другой поспешил к Чамо.
Темный специалист Номер одиннадцать прятался в конце кокона из паутины. Прячась в тени развалин, он продолжал использовать свою способность.
Когда раздался звон колокола, Одиннадцатый испугался. Но этот звук не мог достичь Героев. И он был уверен, что звук не разрушит его способность.
Тгуней приказал Одиннадцатому умереть, но тот все еще был верен Тгунею. Нет. Он делал это не ради Тгунея, а ради Маджина.
Одиннадцатый все свои силы вливал использование способности.
Он и не заметил, как подобрались Джума и выстрелили ядом. А следом появилась и Чамо.
Адлет остался без меча и для сражения с Кьема ему пришлось одолжить один меч у Ханса. С одним мечом Ханс теперь сражался вполовину слабее.
Кьема застиг Ханса врасплох и собирался ударить по голове.
— Нья!
Адлет бросился на Кьема с мечом и дротиком и спас упавшего Ханса. Адлет понимал, что близится их конец. А все Кьема, включая Тгунея в теле Кьема-пса, бросились в атаку.
Они уже не могли спастись.
И тут эхом разнесся голос.
— Кот-сан!
Кьема повернулись в ту сторону. Адлет тут же оттащил Ханса в сторону от Кьема. Джума прорвали паутину и начали по одному пробираться на площадь. Тгуней и Кьема широко раскрыли глаза.
«Спасены», — но тут Адлет вспомнил, что Чамо считала Ханса врагом. Она злилась на него, потому и преследовала.
— Чамо! Ханс — не враг!
Джума бросились к Адлету. Но тут Ханс закричал, будучи в руках Адлета:
— Ради убийства Тгунея мы с ним объединились!
И Джума уже не атаковали. Адлет был удивлен. Чамо вряд ли знала, что он — седьмой.
— Вот как. Я поняла, что Кот-сан — не враг. Адлет? Ты предал Тгунея?
Адлет не знал, как все объяснить. Но Чамо уже озиралась по сторонам.