Голос Доззу был угрожающим. Доззу боялся, что ситуация станет еще хуже, чем при сражении с Тгунеем. Фреми укутала Адлета в свой плащ. Она закинула его на плечо и посмотрела на Чамо.
— Сначала нужно найти Ролонию, Мору и остальных. Идем, Чамо.
Доззу крикнул Фреми вслед:
— Я не смогу идти… Можете меня понести?
Один из Джума закинул Доззу себе на спину. И все за Фреми направились на северо-запад.
На миг Адлет пришел в себя на спине Фреми. Мир раскачивался. Но голова работала. И все, случившееся до этого момента, прокручивалось в ней.
Воспоминания путались, словно кто-то их порезал. Незнакомый страх пронзил Адлета. Он не вынес этот страх и потерял сознание.
— Фре… — выдохнул едва слышно Адлет. Что-то его разбудило.
— Сколько раз можно это повторять!
Похоже, разбудил его голос Чамо. Адлет не знал, сколько прошло времени, пока он был без сознания.
— Чамо-сан, слишком громко, — услышал он голос Доззу. Открыв глаза, он увидел в полумраке потолок пещеры. Он повернул голову. В проход лился свет солнца. Глядя на него, Адлет нахмурился.
— Все ведь понятно. Адлет заставил Кота-сана так поступать. Мы же видели священные письмена. Не было никакой опасности в убийстве Черного Пустоцвета. Адлет соврал нам.
Чамо говорила, стоя в центре пещеры. Она говорила с Голдофом, Нашетанией, Морой и Ролонией. Они сидели на камнях.
— Н-но Ханс-сан хотел ее убить… — сказала растерянно Ролония. У всех тоже было смятение на лице.
— Уже было сказано, что Кот-сан — не седьмой. Он притворялся, чтобы выманить Адлета и Тгунея.
За Чамо лежал, скорчившись, Доззу. Ханс лежал в дальнем конце пещеры, не шевелился. Фреми сидела, обняв колени, рядом с Адлетом.
— Но, Чамо, ты сама сказала, что Адлет убил Тгунея, так? Зачем седьмому так поступать?
— Чамо не знает. Но ведь и Кот-сан сражался с Тгунеем?
— Это… — Мора задумалась. И тут Фреми тихо сказала:
— Адлет… Ты проснулся? — голос Фреми был слабым.
Лежащий Адлет ощущал себя маленьким.
— Уже полдень, прошло примерно пять часов после гибели Тгунея. Это восточная сторона гор Обморока. Мы довольно далеко от места, где хотели встретиться. Каргикк начал наступление. Нам пришлось бежать. Мы часами добирались до этого места.
— Вот как…
Чамо подошла к лежащему Адлету. Взгляд ее был враждебным.
— Ты должен все рассказать.
Он и не собирался ничего скрывать. В том не было причины. Адлет все рассказал. Про Кьема-ящерицу в Храме судьбы. Про голос Святой Одного Цветка, что слышал из метки. О том, как Тгуней сообщил ему, что Фреми — его заложница. Как он пересекся с Хансом, как их поймал на площади Тгуней.
И что он выдал всю стратегию, чтобы защитить Фреми.
Слушая его, товарищи молчали. И когда он закончил, они еще какое-то время не говорили.
— Это… правда?.. — выдавила Чамо.
— Тгуней использовал Священный инструмент… Книгу Правды. Так я все и узнал.
— Мы ее принесли, но, похоже, смысла в этом нет. Похоже, ее может использовать только Тгуней.
— Вот как… Прошу, поверьте мне. Это все правда.
Товарищи молчали. И это было не удивительно. Мора и Ролония верили в то, что Адлет — не седьмой.
— Я ошиблась. Я была уверена, что ты — настоящий Герой.
Нашетания была бледной. Доззу с укором поглядывал на нее. Голдоф растерялся, узнав правду.
— Я… — Адлет посмотрел на Фреми. Она безмолвно смотрела на Адлета. По ее лицу нельзя было сказать, что она расстроена. Но Адлет был рядом, он заметил. Фреми дрожала. — Я…
Чувство было непонятным. Фреми была для Адлета смыслом жизни. Причиной сражаться. Ради нее он предал Героев, для нее убил Тгунея.
Адлет обещал, что сделает Фреми счастливой.
Прошло пять часов, а Адлету казалось, что пролетела минута. Но теперь он ничего не чувствовал к Фреми.
— Фреми… — голос Адлета оборвался. Он должен был что-то сказать. Он ждал, что холод в сердце переменится. Но этого не происходило. Перед ним сидела девушка, которая не была важна для него. — Фреми… — он снова назвал ее по имени.
Он смотрел на ее лицо. Ничего не менялось в сердце Адлета.
«Не понимаю. Почему я был готов разрушить мир из-за этой девушки? Почему решил защищать ее?».
Адлет пытался пробудить в себе чувства. Найти какие-то чувства к Фреми.
Но он не мог пока ничего решать. Внутри была пустота, холод. Он потерял важные чувства, они уже не вернутся. Но он не мог сказать, что потерял любимого человека, он просто перестал испытывать чувства. Такую печаль он еще не испытывал.
— Так что с ним делать? Убить? Или сделать тело непригодным для боя? — спросила Чамо. Адлет потрясенно посмотрел на нее.