Хотя дыхание не так уж легко давалось ему самому. До стрел Зобу дела не было. Сложно предугадать, а тем более заметить, как и когда они посыплются на тебя с неба. Не очень-то страшные на вид, на кончике они вполне могут нести смерть. Зобу вспомнилось, как он видел их целую тучу, они сыпались на их ряды под Иневардом, будто град или стая рассерженных птиц. И бежать от них некуда. Оставалось лишь уповать. Вот сейчас одна словно парила навстречу, и Зоб отошел за ближайшего Героя, прикрывшись щитом. Невесело наблюдать, как эти тростинки, кренясь, несутся вниз, и прикидывать, не подхватит ли какую-нибудь из них в последнее мгновенье ветер, и прямиком в тебя. Эта вот чиркнула о камень и безобидно отлетела в сторону.
Человек, ее пославший, опустился на одно колено, возясь с колчаном, а заграждение из щитов продвинулось дальше по склону. В живот ему угодила стрела Атрока. Рот у человека широко открылся, вынутая из колчана стрела выпала из рук, а секунду спустя донесся вопль, переходящий в вой. Возможно, этот крик означал для обороняющихся некоторое улучшение расклада, но все равно был неприятен на слух. Зобу не хотелось бы вскоре самому так вот завыть.
Стена из щитов дрогнула, из-за нее выглядывали люди, прикидывая, оказать ли товарищу помощь или продолжать натиск, или же гадая, кто будет следующим. Черствый выкрикивал приказы, понукал, выравнивал ряд, но тут над самыми головами штурмующих пронеслась стрела Чудесницы, отчего строй опять сломался. У людей Зоба союзницей была высота, они могли стрелять сверху быстро и по прямой. Людям Черствого приходилось пускать стрелы вверх по дуге, где их неминуемо разметывал ветер. Хотя это еще ничего не значит. Исход боя решают не стрелы.
Зоб дал Дрофду выпустить еще одну стрелу, после чего схватил за руку:
– А ну назад к остальным.
Паренек рывком обернулся; вид такой, будто сейчас завопит. Не иначе, ярость битвы. Никогда не знаешь наперед, кого она обуревает, кого нет. Безумный страх и безумная храбрость – два листка одной крапивы, оба одинаково жгучие; честно говоря, лучше, когда к тебе не пристает ни тот ни другой. Зоб впился пальцами Дрофду в плечо и подтащил к себе.
– Я сказал, дуй к остальным!
Дрофд сглотнул. Сморгнул. Ручища Зоба словно вернула его к действительности.
– Понял, воитель.
Согнувшись пополам, он стал пробираться между камнями.
– Отходи, когда почуешь, что пора! – крикнул Зоб Чудеснице. – Не заигрывайся!
– Заигрываются с хреном! – огрызнулась она, накладывая очередную стрелу.
Зоб отступал, поглядывая, не летят ли стрелы, миновал камни и припустил через полянку, глупо радуясь паре минут защищенности и чувствуя себя из-за этого трусом.
– Они на… Ы!
Что-то ухватило его за ступню; ногу пронзила боль от подвернутой лодыжки. Остаток пути Зоб прохромал с ощеренными зубами и так ввалился в расположение своей дюжины.
– Ох уж эти кроличьи норы, – прошелестел Хлад.
Зоб не успел собраться с ответом, как между двух Героев, размахивая луком, пробежала Чудесница.
– Они миновали стену! Еще одного гада успела снять!
Следом торопился Агрик. Щит он смахнул со спины на руку. Сзади по дуге прилетела стрела и воткнулась в почву у самых его ног.
– Остальные идут!
Снизу доносились крики, по-прежнему голосил проткнутый лучник; ветер странным образом перемешивал звуки.
– А ну разберись! – ревел запыхавшийся Черствый. – Не нарушать порядок!
Похоже, стремительный подъем их порядком измотал; одни все еще перли вперед, другие отставали, из чего можно сделать вывод – люди не обучены сражаться в строю. Дюжине Зоба это давало преимущество – уж сколько лет вместе, будто целые века. Зоб глянул через плечо; ему подмигнул дожевывающий громовуху Легкоступ. Старые друзья, больше чем братья. Жужело вынул из ножен меч – длиннющую серую лопасть, тускловатую даже на солнце. Как там, он сказал, выпали руны: быть крови? Что ж, вопрос в том, чьей. Это просквозило во встретившихся взглядах боевых друзей, без всяких никчемных слов. На краю их скромного рядка, в тени щита Атрока опустилась на одно колено Чудесница, положить на лук стрелу. Дюжина Зобатого в своем всегдашнем боевом порядке, можно сказать, готова.
Вот кто-то вышел, вернее, выполз из-за глыбы. На щите у него что-то когда-то было, наверное, намалевано, но война и непогода обошлись с ним так, что рисунка не разобрать. В шлеме и при мече, человек во враги годился с большой натяжкой. Вид полностью измотанный, рот по-рыбьи хватает воздух после долгого подъема. Он стоял, уставясь на них, а они на него. Зоб чувствовал, как рядом собрался перед прыжком Йон, как скрежетнул зубами Хлад, утробно рыкнул Брек; как напряжение одного, передаваясь, мучительно отзывалось в порыве другого.