Егорка не помнил, сколько времени грохотали орудия и рвались снаряды. Он, свернувшись калачиком, лежал на дне траншеи, заткнув уши пальцами.
Дрожала земля. Пахло чем-то приторно-сладким.
— Танки! — вдруг закричал Славка.
Егорка вскочил, протер глаза и, подтянувшись на руках, уперся подбородком в дерн бруствера. Он увидел, как из оврага слева выползло сразу несколько танков. Поднимая пыль, они направлялись прямо на их траншею, на него.
— Егорка, ложись! — зло крикнул Славка, поднимая связку гранат. — Семен, — повернулся он к петеэровцу, — бери правого, а мой — левый.
Но левый почему-то остановился, завертелся на месте и окутался дымом.
— Ого! — закричал Славка. — Сорокапятчики действуют!
По первому выстрелил Семен, перезарядил ружье, выстрелил еще. Метрах в двадцати танк задымил.
Славка размахнулся и бросил гранаты.
От взрыва на глазах расползлась гусеница.
— Егорка, — позвал дядя Семен, — не зевай, фашисты удирают.
Только тут Егорка вспомнил, что у него есть автомат. Он прицелился и дал очередь. Фашист дернулся и завалился. Прицелился в другого, отползавшего за бугорок. И тот вздрогнул и обмяк.
— Есть! — закричал Егорка.
В траншее раздалось: «Ура-ра-а!»
Батальон поднялся в атаку.
Вместе со всеми бежал и Егорка. В захваченной батальоном деревне Славка нашел Егорку.
— Ты где был? — накинулся он.
— Как где? В атаку ходил.
— Не ранен? Ну и молодец. А как ты тех двух фрицев, а? Вот здорово!
— А один офицер был, — похвастался Егорка. — Вот, смотри, что я с него снял. — И он подал Славке полевую сумку.
Трофей, захваченный Егоркой, — сумку с топографическими картами — передали комбату.
Вечером перед строем комбат объявил благодарность рядовому Егору Смирницкому.
Тут уж он не растерялся и что было духу крикнул:
— Служу Советскому Союзу!
Время давно перевалило за полдень, а кухни все не было. Солдаты в ожидании обеда занимались разными делами — кто чистил автомат, кто писал письмо. Егорка скучал. Писать письма некуда, а автомат он уже почистил. Он бесцельно ходил от одной группы к другой, поглядывая на дорогу, откуда ожидалась кухня.
Повозка показалась совсем с другой стороны. И везла ее не та лошадь, к которой все привыкли, а крупная, с лохматыми ногами и подрезанным хвостом.
Егорка насторожился. Присмотрелся.
— Ух ты, — выдохнул он, — да это ж немец.
Бросился к кухне, на ходу изготовил автомат: «Хенде хох!» И очередь в небо.
Солдаты повскакали и схватились за оружие. А Егорка, дрожа от возбуждения, бросился к немцу и наставил ствол автомата прямо в живот заблудившемуся фашисту.
Пленный оказался не очень осведомленным «языком», но весть о том, как мальчишка пленил немецкого повара, быстро облетела полк. Узнал об этом и командир полка.
— Что там у вас случилось? — спросил он по телефону капитана Смирницкого.
— Да немецкий повар заблудился, а братишка мой его задержал.
— Говорят, стрельба была?
— Да, Егорка дал очередь.
Егорке комбат сказал:
— Наделал ты, брат, шумихи. Сам батя на тебя посмотреть хочет. Смотри у меня, не проговорись, кто ты и откуда.
В Венгрии под городом Мишкольц батальон Смирницкого поднялся в атаку, ко был прижат к земле пулеметным огнем. Пулемет противника замаскирован так, что трудно определить, откуда он бьет, пули с противным свистом вспарывали землю.
— Ага, вот он где, проклятый. Ты, Егорка, тут лежи, а я с ним разделаюсь. — И Славка пополз вперед по склону высотки.
Егорка впервые ослушался приказа друга. Пилоткой протер глаза, осмотрелся, закинул за спину автомат и, отстегнув от пояса обе гранаты, быстро заработал локтями и коленками. Каска сползала на глаза. Егорка снял ее. «Потом вернусь, заберу, — подумал он. — Только бы не забыть, она еще пригодится».
Казалось, пулемет стрекотал совсем рядом. Егорка чуть приподнял голову и увидел впереди Славку. Он был недвижим и лежал на спине с зажатыми в руках гранатами. Егорка подполз, забрал его гранаты, рывком продвинулся вперед и одну за другой побросал туда, откуда извергалась смерть. Пулемет смолк. И сразу с разных сторон послышалось: «Ура-ра-а!»
А Егорку что-то ударило, голова закружилась, и в глазах померкло. Потом сквозь туман он увидел Аню, медсестру.
— Аня, — тихо произнес Егорка, — спаси Славку. Он там… Он…
Очнулся Егорка от боли и сразу все вспомнил. А рядом рокотал густой бас.