— Вы бегите, а я…
— Встать! Приказываю! Вперед! Сзади — собаки!
Погоня отстала у кромки болота. Фашисты не знали потайных переходов. Долго еще стояло над горизонтом яркое зарево, рассыпалась стрельба.
Ребята, пошатываясь, входили в свои владения.
На следующий день разведка подтвердила, что уничтожено большое количество горючего и запасные части для 150 боевых самолетов.
Генка Капустенок сразу почуял недоброе. Связной, соскочив с коня, прошел в штабную землянку, не отвечая на расспросы товарищей. А через полчаса на полянке собрались партизаны.
— Фашистские палачи, — сказал командир отряда, — решили отыграться на мирных жителях. Они объявили, что в ответ на партизанский террор, будут стирать с лица земли целые деревни. Только что разведка доложила: фашисты сожгли деревню Фортуново.
Фортуново! Генка Капустенок и Володя Беленков почти одновременно шагнули к командиру.
— Мать у меня с братишкой там, — тихо сказал Генка.
— И у меня, — опустил голову Володя.
— Людей немцы согнали в бывший колхозный сарай. Поставили небольшую охрану. А сами укрылись в овражке и на перелеске, надеясь, видимо, что мы будем выручать жителей и угодим в ловушку. Наши люди неотступно следят за действиями жандармерии и карателей. Приказываю: никаких вылазок без моего ведома! — и посмотрел в сторону ребят.
Весь этот день Генка не находил себе места. Представлял дымящееся пепелище, остовы труб, развалины кирпича, и сердце переполняла ненависть к оккупантам, пришедшим на белорусскую землю.
Генка и не заметил, как вышел к самой границе лагеря. Здесь рос густой кустарник. За ним — поляна. Ярко рдеют пурпурные кисти рябины. Как хорошо в лесу!
И вдруг… Часовой спрашивает у кого-то пароль. И вот уже слышны приглушенные голоса, топот ног. На поляну выходят четверо. Забинтованные головы, руки, разорванные плащи, закопченные лица. На самодельных носилках — неподвижный человек. Генка сразу вспоминает, что в этой группе ушел на задание Ваня Голынский. Но где же он?
Капустенок бросается к партизанам. Склоняется над человеком, лежащим на носилках. Нет, это не Ванюшка.
— Товарищи, а Ваня где? — тихо спрашивает Генка и чувствует, что произошло что-то страшное.
Партизаны не отвечают, еле переставляют ноги. Бредут, опустив головы. Генка берется за носилки, пожилой партизан охотно уступает место.
Со всех сторон стекаются партизаны. Снимают шапки. Каждому понятно: погибла половина группы. Никто не задает вопросов. Только увидя Хартулари, пожилой партизан произносит одно слово:
— Засада!
Геннадий Капустенок хорошо представляет себе, что это значит. Позже, в партизанском лагере стали известны подробности. Группа подрывников отлично выполнила специальное задание. Был взорван немецкий состав с боеприпасами. За многие километры слышался грохот, пламя и дым долго стояли над лесом.
Партизанам удалось быстро оторваться от противника. Преследователи отстали в болотах. Часа два группа шла совсем спокойно. Вот уже и знакомый лес неподалеку. Пройти только болотистую поляну, взобраться на взгорок — и дома.
Ваня Голынский, знаток этих мест, бодро шагал впереди. У него было хорошее настроение. Он обернулся и показал товарищам на ствол сломанного дерева. Оттуда разносились странные звуки, похожие на дребезжание расстроенного музыкального инструмента.
— Дятел, — сказал Ваня. И почти в это же самое мгновение из-за кустов брызнул автоматный огонь.
— Назад! — успел крикнуть командир группы и тут же упал, сраженный автоматной очередью. За ним, словно споткнувшись обо что-то, свалился подрывник. Ваня вскинул автомат. Отстреливаясь, партизаны начали медленно отступать. Каждый думал об одном: только бы добраться до кромки спасательного бора. В лес немцы не сунутся.
— Быстрей, быстрей! Я прикрою! — крикнул Ваня. И опустился на мокрую траву. Никто не видел, что Голынский ранен в ногу. Идти он уже не мог и поэтому решил ценой своей жизни спасти товарищей.
— К лесу! — крикнул кто-то из ребят. — Нас обходят! — И действительно, немецкие шинели мелькнули уже справа и слева.
Бойцам удалось добраться до опушки леса, укрыться в чаще, приготовиться к обороне. Только каратели почему-то их не атаковали.
— Я вернусь за Голынским, — сказал один из молодых партизан. И скатился вниз со склона. Вскоре он осторожно подполз к самому краю болота, взобрался на дерево. Мышиного цвета шинели были совсем рядом. Немцы шли в полный рост, хлюпая сапогами по болотной жиже. Стало ясно: фашисты решили взять в плен раненого юного партизана. Помочь товарищу было невозможно.