Но все эти рассуждения в те годы почти не имели смысла — сразу прекратилось финансирование не только научных исследований, но и выплаты (нищенских) зарплат. Институты не могли оплачивать отопление и электроснабжение… В холодных, плохо освещенных лабораториях работали энтузиасты-подвижники, для которых научные исследования были делом жизни. А другие, не выдержав невозможность продуктивной работы, стали уезжать за границу. Мы потеряли тогда почти весь „средний слой“ наших учеников, предполагаемых наследников отечественных идей и традиций. И на этом фоне идеи дальнейших сокращений числа работников, и даже целых научных учреждений, были не только безнравственны, но означали нарушение связи поколений, разрушение научных школ.
Мы обращались тогда (1997,1998 гг.) к президенту Б. Н. Ельцину с призывом спасти отечественную науку! Ответа не было.
В это отчаянное время помощь пришла „из-за рубежа“. Ранее нам неизвестный, Джорж Сорос — миллиардер, организовал бескорыстную помощь обнищавшим научным работникам. Большинство сотрудников Пущинских институтов в те годы выращивали картошку (не ради научных опытов…). Получили от Сороса по 500 долларов. Это были для нас большие деньги. А потом было организовано целое движение — установлены большие стипендии: „Соросовские профессора“, „Соросовские доценты“, „Соросовские студенты“, „Соросовские учителя“, началось чтение лекций профессорами и доцентами по всей стране. Замечательные школьные Соросовские олимпиады от Магадана до Минска. Естественно, наши стражи заподозрили в этом движении вражеские происки. Напрасно заподозрили, но потом, после специального разбирательства, на заседании Госдумы, сказали Соросу спасибо. Соросовское движение, его вклад в сохранение нашей науки должны стать предметом специального анализа.
Но в целом, отечественную науку спасти таким образом невозможно.
После 1948 г. погибала в основном генетика. Теперь, без специальных „сессий“, речь идет о гибели равномерно всех отраслей науки. Всех, кроме некоторых искусственно выделенных направлений, типа „нанотехнологии“.
Летом 2006 г. руководство страны и Академии наук начало „упорядочение“ — беспрецедентное (20 %!) сокращение штатов в научных учреждениях. Критерий, используемый в международном сообществе — число публикаций за прошедшие годы. Критерий якобы объективной оценки для сокращения или снижения зарплаты. Эта объективность „от лукавого“. Нельзя, судить по тем же критериям людей, которые не имеют ни уровня жизни, ни обеспечения работы, сопоставимого с обеспечением зарубежных исследователей.
И при этой оценке чрезвычайная дискриминация: без (очень трудной…) характеристики научной ценности содержания работы — статьи на русском языке оцениваются в десятки раз ниже, чем статьи на английском! Позор это!
Приказ о сокращении в нашем Институте был объявлен на следующий день (1 июля 2006 г.) после заседания Ученого совета, на котором высококомпетентная академическая комиссия отметила очень высокий уровень научной работы нашего института. В число достижений Института входят работы, отмеченные дипломами на открытия, Государственными премиями и широким международным признанием. На основе фундаментальных исследований разработан и выпускается ряд препаратов и технологий, используемых в здравоохранении…
Были уволены люди, не бросившие в эти годы науку, не уехавшие за границу, составляющие существенную часть научных коллективов. Те, кто когда-то поступали по конкурсу в университеты, многие годы учились, перенимая идеи и традиции предыдущих поколений. Куда они делись, особенно в условиях безработицы в научных центрах?
Научные (экспериментальные!) институты лишились „технической базы“ — мастерских, конструкторских бюро, программистов. Сейчас в Пущинском Научном центре нет ни одного квалифицированного стеклодува или фрезеровщика. Правда, настоящие мастера и так бы ушли — нельзя жить на нищенскую зарплату. Говорили, что это сокращение обеспечит повышение зарплаты оставшимся — безнравственный призыв к людоедству! — и все равно денег „освободили“ очень мало.
Мы обратились тогда (июль 2006 г.) к Президенту В. В. Путину с подробным письмом. Ответа не было.
Сокращение штатов продолжается. Некто „вычислил“ с точностью до одного человека (!) предельную численность каждого научного института. Теперь прием на работу новых сотрудников возможен только после увольнения (смерти) „предыдущего“. Но даже если молодому выпускнику университета и удастся таким способом поступить на работу — жить на получаемую зарплату он не сможет и никаких надежд на приобретение жилья не получит.