Ш. — Победителей не судят!…Они сами диктуют свои законы и уничтожают все, что мешает развитию нового общества…
Л. — С деятельностью Солнца и вам приходится считаться, даже если вы и отстраните Чижевского…Если сейчас погаснет Солнце, через 8 минут 20 секунд начнется общее оледенение Земли и ваши победы и новые законы не помогут! Солнце для вас и для не вас — общий грозный хозяин и его «поведение» следует прилежно изучать, а не отмахиваться от этого изучения. О чем говорит такое пренебрежение…Не говорит ли оно о нашем исключительном невежестве. Грядущие люди иначе и не будут это квалифицировать: «невежество»!
Ш. — Да, но есть еще здравый смысл. Ведь утверждения Чижевского о том, что вспышки на Солнце изменяют функциональное состояние нервной системы у человека, не противоречит ли оно здравому смыслу?
Л. — Ох, уж этот здравый смысл! Он ровно ничего не стоит по сравнению с явлениями природы. Некогда считалось, что на шарообразной Земле люди могут удержаться только на «верхней» ее части. Теперь мы знаем, что понятия «верх» и «низ» относительны… и таких примеров можно было бы привести десятки. Явления природы — вот что должно быть для нас законом, а не какие-то догмы, полученные нами по наследству…
— Кстати сказать, продолжал Петр Петрович, — и вы могли бы извлечь из учения Чижевского много пользы для своей революционной практики, да только куда там! Вы очень самонадеянны!
Ш. — А все-же?
Л. — Ну уж если хотите знать, то, оказывается, можно заранее предвидеть годы, когда реактивность нервной системы повышена и массовые явления возникают легче, а когда труднее. Я говорю о «массовых явлениях», а вы сами делайте соответствующий вывод. Конечно, тот вопрос требует особого изучения, но ведь вы — ортодоксы, для вас закон не писан, и вы, очевидно, пройдете мимо этой увлекательной возможности строго научного и вполне обоснованного характера… Таким образом, вы видите, что работы Чижевского не только не противоречат марксизму или историческому материализму, а наоборот, подтверждают его и могут помочь ему в практике… Интересно было бы это проверить на практике, интересно даже для таких отсталых людей, каким вы очевидно считаете меня.
Ш. -Вы не так выразились, Петр Петрович. Мы не считаем вас отсталым, но приписываем вам долю легкомыслия, так сказать, социального порядка.
Л. — Ну, спасибо, что вы мне делаете комплимент. Легкомыслие — предмет величайшего совершенства, так, по крайней мере, оценивают легкомыслие некоторые философы… ответил Петр Петрович.
Положительный отзыв наркома просвещения Луначарского, пламенная речь академика Лазарева, четкий положительный отзыв Н. К. Кольцова, положительные отзывы почетного академика Н. А. Морозова и других выдающихся ученых не дали результата.
О. Ю. Шмидт пригласил Чижевского к себе и в мягкой располагающей манере отказал ему в публикации его книги: «Очень сожалею, но печатать ваш труд преждевременно… Госиздат, к сожалению, сейчас не может взяться за публикацию вашего дискуссионного труда по уважительным причинам… Не сердитесь, прошу вас, на меня. Я огорчен, что не могу быть вам полезным, как заведующий Госиздатом» [1].
Из рассказа П. П. Лазарева мы знаем, какие соображения помешали Шмидту «быть полезным» Чижевскому [37].
Других, независимых, издательств в стране не было. Многие годы после этого Чижевский дополнял и совершенствовал текст рукописи. (Все это пропало после его ареста в 1942 г.)
Несмотря на все обстоятельства, Чижевский продолжал исследования в нескольких направлениях.
Наиболее известны из них работы по влиянию аэроионов на физиологическое состояние животных (включая человека).
Ему почти не удавалось публиковать свои результаты в «серьезных» научных изданиях на русском языке. Во Франции и Германии его труды были более известны, чем в Советском Союзе. Продолжал существовать барьер, установленный когда-то Шмидтом, но теперь основанием для отрицательных рецензий служили не только необычность личности автора, но и сомнения в реальности наблюдаемых феноменов. В самом деле, речь шла о влияниях фантастически малых концентраций электрически заряженных аэрозолей/.