На заседаниях Отделений выступали докладчики, имена которых вызывают у меня волнение. Надо бы не просто назвать их, но и рассказать о каждом. Но что делать — не могу, тема не та, места мало, имен много. Назову немногих. У физиков и химиков выступали Ф. Белыптейн, Д. Менделеев, Ф. Петрушевский, Ю. Рихтер, А. Энгельгардт. У минералогов и геологов — А. Иностранцев, Косты-чев (нет инициалов). У ботаников — Н. Кауфман, О. Баранецкий, И. Бородин, К. Тимирязев, А. Бекетов, А. Фаминцын. У зоологов — М. Богданов, Н. Вагнер, И. Мечников, Ф. Брандт, И. Маркузен. У анатомов и физиологов — Ф. Навроцкий, И. Цион, И. Мечников, М. Усов, А. Брандт, И. Тарханов, Я. Дедюлин, Ф. Овсянников.
Было торжественное открытие. Зал университета на 2500 мест был полон. Мест не хватало. Собственно членов съезда было около 500.
На съезд не смог приехать из Дерпта «знаменитейший из русских естествоиспытателей» академик Бэр. Он прислал съезду приветствие на понятном большинству присутствующих латинском языке:
Naturae scrutatoribus Imperii Rossici salutem ex imo pectore dicit collega subscriptus. Jubeat Deus ter optimus maximus ut ex primo hoc eruditorum patriae nostrae conventu studium naturae et omnium bonarum artium laete efflorescat et fructus plenos et maturos reddat. Quod felix faustumque sit. C. E.de Baer.
Как звучит! Многие ли из нас могут прочесть это? Мы теперь вместо прекрасной и звучной латыни употребляем неблагозвучный и невнятный английский! Нам нужен перевод (его сделал по моей просьбе М. В. Мина):
Испытателей природы Российской Империи приветствует от всего сердца нижеподписавшийся коллега. Да повелит трижды благой и великий Бог, чтобы, трудами собравшихся здесь ученых отечества нашего, пышно расцветали и произвели обильные и зрелые плоды все славные науки. В добрый час. К. Э. де Бэр.
Г. Е. Щуровский во второй (после Кесслера) речи «Об общедоступности или популяризации естественных наук» — среди прочего сказал:
…самое могучее средство для популяризации — родной язык… Язык каждого народа необходимо имеет свой особенный характер, не повторяющийся ни в каком другом языке, и исключительно понятный тому народу, которому он принадлежит, и для которого он служит внешним проявлением его духа или его характера. Характер народа кладет свою печать на грамматические формы языка и на их употребление. Слова и обороты, обозначающие равные понятия, но принадлежащие разным языкам, не могут быть тождественными; это только синонимы. Вот отчего самый близкий и верный перевод оригинального произведения никогда не может дать полного понятия о подлиннике… Я веду к тому, что ни на каком языке мы не можем быть вполне понятны для русского народа, как на своем собственном… Нельзя не пожалеть, что мы свое родное слово, обладающее почти всеми свойствами древних и новых языков, так неблагодарно меняем иногда на другие языки… Пиша на иностранных языках, мы никогда не выработаем для себя надлежащего научного языка.
Ну зачем я это цитирую? Затем, чтобы представить и в этом качестве Г. Е. Щуровского, и затем, что, конечно, необходим язык международного научного общения. Таким языком после 2-й мировой войны стал английский. После войны, более того, в результате победы над Германией, а то был бы универсальным языком немецкий. Прекрасен был латинский. Красив и звучен французский. Русский слишком сложен для иностранцев. А широко распространенный английский упрощен и вульгаризован. Бедные англичане! Бедные американцы! Что им приходится выносить, слушая наши доклады на симпозиумах. А в наших статьях и докладах на «английском» невольно примитивизируется и упрощается мысль, соответственно примитизированному и вульгаризованному чужому языку. Мы пишем и говорим заученными на уроках языка штампами, готовыми оборотами. Так когда-то писали письма «по образцам»: «Во первых строках своего письма шлю сердечный привет»… и в конце письма, что-нибудь типа: «жду ответа, как соловей лета».
Сложная проблема. Зато наши научные вожди-академики решили ее просто. При оценке «рейтинга» научного работника его научная статья на английском языке (без оценок научной значимости) «стоит» куда больше, чем на русском. Это не безобидно — уволить могут, если публикуешь только на русском…
Ну, это я отвлекся. Речь Щуровского посвящена проблеме популяризации науки и роли в этом Съезда.
…популяризация естественных наук в наше время становится потребностью всякой образованной страны… Съезды не только содействуют развитию науки вообще, но и распространяют ее в массе народа или общества.
Пересказывать эту замечательную речь невозможно. Затронуты разные аспекты популяризации. Музеи, выставки, экскурсии. Вот заключительная фраза: