Н. А. был освобожден в последних числах декабря 1946 г. Г. А. Шайн пригласил его на работу в Крымскую астрофизическую обсерваторию. И всего через три месяца — 10 марта 1947 г. — и это еще одно чудо — Н. А. защитил докторскую диссертацию «Источники звездной энергии и теория внутреннего строения звезд». Официальными оппонентами у него были В. А. Амбарцумян, К. Ф. Огородников и А. И. Лебединский. Ясно, что основные положения диссертации были созданы им в период тюремной и лагерной неволи. Дадаев пишет о тетради, переданной неведомыми путями из норильского лагеря в Москву академику В. Г. Фесенкову (1889–1972), от которого он получил ее при освобождении.
В этой диссертации — концентрат его непрестанных размышлений на протяжении прошедших ужасных десяти лет. Самое главное умозаключение в этой работе — энергия в звездах не вырабатывается за счет ядерных реакций, а преобразуется из неизвестной нам формы в радиационную.
Б. М. Владимирский пишет об этом [16]: «Здесь уместно напомнить, что происхождение источника энергии звезд было тогда одной из центральных проблем естествознания. Гйпотеза (не теория!) о термоядерных реакциях как источниках звездной светимости была опубликована в 1939 г.» — Н. А. узнал о ней только после выхода на свободу. Десятилетия потребовались для того, что бы эта гипотеза получила статус теории (между прочим с окончательным экспериментальным подтверждением этой теории до сих пор еще не все ясно: поток электронных нейтрино от Солнца вдвое меньше расчетного и убедительного объяснения расхождения все еще нет).
В диссертации Н. А. говорилось, что звезды черпают энергию из какого-то источника благодаря весьма общему принципу. Только спустя десять лет после публикации первой части диссертационной работы Н. А. предал гласности свои соображения об этом принципе. Его, в высшей степени смелая (и неортодоксальная), идея состояла в том, что время — это некоторая субстанция, физическая реальность, стимулирующая переход «причин» в «следствия». Скорость перехода причин в следствия в Мире вообще не одинакова, время — неоднородно. Одно из следствий неоднородности времени — саморазогрев всех тел, делающийся заметным, начиная с некоторой критической массы. Согласно Н. А. нет замкнутых систем, так что имеет место влияние через неоднородное течение времени одного процесса на другой.
Здесь конечно не место излагать подробно «причинную механику» — так называлось эссе Н. А. о природе времени. Важно отметить, что Козырев не создал завершенной целостной концепции, тем более — замкнутой математической схемы. Не получила однозначного истолкования введенная им новая физическая константа. Некоторые мысли Н. А. носят характер наводящих соображений. Отдельные фрагменты текста его брошюры разные читатели понимают по-разному. Сейчас существуют, кажется, несколько вариантов истолкования, несколько трактовок его идей.
Между прочим именно эти идеи индуцировали появление известного междисциплинарного семинара МГУ «Изучение феномена времени» (приближается 250 его заседание). Известно, что в самые последние годы жизни Н. А. работал над большой книгой о природе времени. Ему не дано было ее завершить.
Незавершенность концепции Н. А. самым роковым образом сказалась на попытках ее экспериментальной проверки. Сам Н. А., насколько известно, рассматривал предлагаемые им варианты опытов (проводимые им совместно с В. В. Насоновым) как предварительные поиски методического характера, которые в последующем подлежали тщательной проработке. У некоторых его последователей, стремящих незамедлительно «подтвердить» «субстанциональную теорию времени» нет и следа этой классической основательности. Так, представляются крайне неубедительными эксперименты М. М. Лаврентьева, И. А. Егановой и их сотрудников, посвященных подтверждению концепции Козырева [17]. Они сообщают об изменениях плотности воды под влиянием «необратимых процессов». Однако при этом не соблюдаются элементарные правила физического эксперимента. Нет контроля изменений температуры, давления, экранировки от внешних электромагнитных полей и т. п. К сожалению, уровень других измерений и опытов по теории времени столь же удручающий! И нет, пожалуй, более могучего способа элиминировать идеи Н. А. Козырева из серьезной науки, нежели поставить их рядом с беспомощно-наивными «опытами» [16].