Политический смысл этой борьбы понятен каждому. Его хорошо знают реакционеры-биологи…Роберт Симпсон в статье, направленной против Лысенко и озаглавленной „Наука по тоталитарному образцу“ (как точно определил Симпсон! С. Ш.) прямо заявлял: „Двойная роль Лысенко в политике и в науке требует бесстрашного вмешательства людей науки, увидевшей, как опасна та наука, которая становится подчиненной государству… Пришло время ломать копья в бою“. (Эх, Роберт Симпсон — до какой степени можно быть бесстрашным? Тогда ломали не копья, а головы, но призыв верен. С. Ш.) Симпсона беспокоит, что в советской стране найдены средства, чтобы получить изобилие зерна, молока, мяса, шерсти, меха. Его беспокоит, что капитализм не может дать народу этого изобилия.»
(Совесть все же должна быть — пишет это Лаптев в голодные послевоенные годы, еще не отменены карточки! Нет хлеба, мяса, молока, шерсти для большинства гравдан страны! С. Ш.)
И далее: «Оказывается, для А. Жебрака существует так называемая „чистая наука“. „Вместе с американскими учеными мы, работающие в той же научной области в России, строим общую биологию мирового масштаба“.
Так вот, оказывается, где источник антипатриотизма этого „ученого“! (это Лаптев посмел поставить слово „ученого“ в кавычки, говоря о Жебраке! С. Ш.) Оказывается нет в природе передовой советской биологической науки (в самом деле нет, т. Лаптев! С. Ш.), нет в природе идеалистической биологии. Оказывается, есть только единая „биология мирового масштаба“… Советские ученые… проникнуты духом животворного советского патриотизма, духом советской национальной гордости за свою родную науку, которая развивается на единственно правильной основе — диалектическом материализме… Советский ученый считает своей гордостью беспощадную борьбу с той „наукой“, которая глубоко вравдебна диалектическому материализму, которая служит не народу, а целям одурманивания народа, укреплению могущества эксплуататоров».
Я выписываю эти пассажи: в этой лексике, словоупотреблении все отражает дух того времени. Вчитайтесь в эти слова, читатель!
Лаптеву одного Жебрака мало. Он направляет удар и на Н. П. Дубинина, опубликовавшего статью «Работа советских биологов: теоретическая генетика» также в журнале Science, но уже в 1947 г.
«Прежде всего (вопрошает Лаптев) вызывает настороженность: почему этот журнал, враждебно настроенный к советским биологам, помещает статью Дубинина на первом месте. Ответ приходит сам собой. В статье обойдены все основоположники советской биологии.
(Лаптев относит к основоположникам Лысенко…) Кого же считает Дубинин советскими биологами? Оказывается, здесь превозносятся такие „советские биологи“, как Добжанский, Тимофеев-Ресовский — открытые враги советского народа… С чувством брезгливости и негодования читаешь далее в статье восхваление в статье ряда подобных лиц. Все мичуринское направление в биологии Дубининым замалчивается…
О чем свидетельствуют вышеизложенные факты? Они свидетельствуют о том, что у некоторой отсталой части нашей советской интеллигенции еще живучи раболепие и низкопоклонство перед буржуазной наукой, глубоко чуждые советскому патриотизму. Мы гордимся своей страной победившего социализма, своей передовой советской наукой. Надо решительно, беспощадно (решительно и беспощадно!) вырывать гнилые корни угодничества и раболепия перед буржуазной культурой! Только на этом пути можно успешно разрешить великую задачу, поставленную товарищем Сталиным перед советской наукой, — в кратчайший срок превзойти достижения науки в зарубежных странах».
И заключительный пассаж: «К суду общественности тех, кто тормозит решение этой задачи, кто своими антипатриотическими поступками порочит нашу передовую советскую науку!»
Статья в Правде во все годы советской власти означала необсувдаемый приказ.
Более того, содержание и стиль всех последующих речей различных обвинителей Жебрака полностью следуют схеме двух первых газетных статей — писателей в Литературной газете и в Правде.
22 сентября на имя министра Высшего образования С. В. Кафтанова поступило заявление от Парткома Сельхозакадемии им. Тимирязева. В этом заявлении (во исполнение приказа) партком «просит привлечь проф. А. Р. Жебрака к Суду чести Министерства Высшего образования СССР». Нет необходимости цитировать это письмо — не интересно. Та же лексика, те же доводы, те же штампы, что и в статье Лаптева.