Все заседание велось в резких выражениях, а под конец некоторые из выступавших перешли всякие грани резкости и нанесли такую травму профессору Жебраку, что этот мужественный человек не выдержал, разрыдался и долгое время не мог прийти в себя. После этого у него начались сжимающие боли в сердце, по всему телу пробежала дрожь и он долго не мог заснуть всю ночь.
Обращаюсь к Вам, Климент Ефремович, как свидетель происшествия и как врач, прошу оградить в дальнейшем проф. Жебрака от душевных травм, подобных только что им перенесенной.
Для советского народа, для нашей науки чрезвычайно важно сохранить здоровье и работоспособность такого крупного ученого, как профессор Жебрак, а это здоровье сильно пострадает, если профессору Жебраку придется пережить еще не одно заседание, где будет обсуждаться его выступление в американской печати.»
На этом заседании 17 октября 1947 г. его довели до инфаркта.
Важно подчеркнуть, что при этом Антон Романович защищался бесстрашно.
Фрагменты из протокола этого заседания через год (3 сентября 1948 г. — т. е. после сессии ВАСХНИЛ) приводит новый президент АН БССР Н. И. Гращенков.
Н. И. Гращенков «службу знает» — он громит своего предшественника. И в обоснование приводит его слова из протокола 1947 г.
Вот эти фрагменты протокола:
«Жебрак указывает на свою приверженность к теории, противоположной Лысенко. Жебрак и теперь не признает в отношении Лысенко допущенной им ошибки, он говорит, что учение Лысенко неправильное и что Лысенко через несколько лет будет пустым местом в науке (какой молодец А. Р.!), а что будет развиваться то учение, которому он, Жебрак, служит. Теория его, Жебрака, и Лысенко всегда останутся на разных полюсах.» На прямой вопрос, уточняющий его отношение к мичуринскому учению (это пишет Гращенков) Жебрак отвечает: «Относительно школы Лысенко я дал правильную оценку в печати, эту школу я оцениваю, что она ничего положительного не вносит в нашу науку, и считаю ее теорию абсолютно ошибочной Я в корне не согласен с Лысенко, хотя он наносил удары в той области, в которой я работаю, что они (т. е. взгляды Лысенко) прямо противоположны моим убеждениям». И Гращенков резюмирует эти бесстрашные слова: «В этих утверждениях сказалась вся теоретическая и идейная сущность Жебрака. (В самом деле так! С. Ш.) За антипатриотические поступки, раболепие, низкопоклонство и клевету на передовую биологическую науку Жебрак был снят с поста Президента Академии наук БССР.»
В 1600 г. был сожжен Дж. Бруно. Дж. Бруно предпочел смерть отказу от убеждений. В 1633 г. был суд инквизиции над Галилеем. Галилей предпочел смерти словесное покаяние [3]. А. Р. Жебрак на зловещем суде советских инквизиторов следует примеру Дж. Бруно. В итоге судилища 17 октября 1947 г. — инфаркт. Письмо доктора С. Мелких не спасло А. Р. Инквизиторам было мало инфаркта. По «просьбе» парткома Тимирязевской академии и письму министра Кафтанова предполагалось устроить еще одно «ауто-да-фэ» — «Суд чести» — 20–21 октября. В эти дни из-за инфаркта не удалось. «Суд чести» устроили 21–22 ноября 1947 г. в Большой лекционной аудитории Политехнического музея.
Попробуйте представить себе атмосферу «суда». Атмосферу с мощным эффектом психологического вовлечения «толпы» в осуждение «жертвы».
Более тысячи человек в переполненной аудитории. Душно. Жарко. Все нервно наэлектризовано. За столом Президиума «судьи». Обвиняемый сбоку на отдельном стуле. Обвиняемый — выдающийся ученый, герой, гордость страны. Ученик и современник убитого палачами великого Вавилова, последователь и друг убитого палачами выдающегося Карпеченко, верный товарищ погубленных сотрудников Вавилова. Он знает о их ужасной судьбе. О их гибели от рук палачей. К тому же он еще не оправился от инфаркта. Ему по медицинским нормам нужно было бы быть «в реабилитационном санатории», а он сидит в этой пыточной камере перед тысячью пар устремленных на него глаз.
Суд чести Министерства высшего образования Союза ССР в составе:
Председатель — профессор И. Г. Кочергин, член коллегии Министерства высшего образования (зам. Министра здравоохранения СССР — врач, гуманист…).
Члены: чл. корр. АН СССР А. М. Самарин, зам. Министра Высшего образования, член Парткома Мин. Высш. обр. СССР, по специальности металлург.
Профессор А. С. Бутягин.
Доцент Н. С. Шевцов, член Парткома Мин. Высш. обр. СССР.
Доцент Г. К. Служнев, член Парткома Мин. Высш. обр. СССР.