Нужно было быть смелым человеком, чтобы на дискуссии в 1937 г. выступить с доказательством ненаучности работ Лысенко. Вот как об этом вспоминает Л. И. Красовский, тогда студент 3 курса Биофака: «В начале весны 1937 г. — по инициативе студентов, при активнейшей подцержке тогдашнего сотрудника деканата С. Д. Юдинцева была устроена студенческая научная конференция, посвященная работам Лысенко…Тогда уже всем было хорошо известно, что „вопреки здравому смыслу“ проф. Сабинин является противником акад. Лысенко, не скрывает этого и вызывает сильное недовольство начальства… К сожалению, не было стенограммы той блестящей речи Дмитрия Анатольевича… он говорил о неотделимости роста от развития, о неприложимости лысенковского понятия развития к растениям, размножающихся без спор и семян, о „загадочных“ (!!) причинах прибавки урожая после яровизации… о том, что в открытии яровизации у Лысенко были предшественники и в ней не было ничего нового. Сабинин сказал, что никакой теории у Лысенко нет, есть лишь гипотеза… Процитировал Гете — гипотезы — это леса, которые нужны, чтобы построить здание. Когда здание готово, леса убирают. Нельзя, как это делает Лысенко, леса принимать за готовое здание. Овация была дружная, бурная, продолжительная. Сабинин торжествовал… Но не долго длилось его торжество. Д. А. говорил, что смысл словам придает слушающий, а не говорящий.
А слушатели были тогда особенные в своем роде… В университете в 1936 г. устроили диктант студентам и свыше 90 % получили „неуды“. Открыли обязательные курсы ликбеза для студентов МГУ. Это был 1937 г. и головы были туго набиты бредом о бдительности… Влиятельное большинство восприняло речь Сабинина, как недопустимую дерзость „чужака“.
…Выступление Д. А. на конференции было последней каплей, которая переполнила чашу терпения и очень скоро общественные организации приняли решение об увольнении Сабинина из МГУ с формулировкой: „за плохое руководство работой кафедры и за нетактичное выступление перед студенческой аудиторией по вопросам работы Лысенко“, (цит. Из характеристики, выданной Д. А. Сабинину деканом С. Д. Юдинцевым и парторгом Н. К. Тильгором уже после его восстановления в Университете, 1 ноября 1938 г.).
Д. А. не работал в университете в течение года. Говорят, что при встречах со знакомыми в это время Д. А. иногда… говорил: „смотрите на меня внимательнее, может быть, скоро не увидите: ведь я с работы снят, но еще не арестован“.
После восстановления на работе в 1938 г. Д. А. Сабинин с группой сотрудников и аспирантов еще раз поехал в Одессу для знакомства с продолжением работ Лысенко» [1,2]. Эта поездка укрепила его отрицательное мнение об этих работах. Таким образом, выступление Сабинина в 1947 и 1948 гг. было лишь продолжением его бескомпромиссной позиции.
А его труды до сих пор актуальны. В 1941 г. за книгу «Минеральное питание растений» он был награжден Президиумом АН СССР премией им. К. А. Тимирязева. А его главная книга «Физиология растений», после его смерти в основном трудами его сотрудницы и ученицы Ольги Михайловны Трубецковой, была опубликована в виде двух отдельных монографий: «Физиологические основы питания растений» (1955) и «Физиология развития растений» (1963). Но даже в них были сделаны купюры. И полная глубокого смысла вводная глава к основной книге: «Физиология растений: ее предмет, задачи, методы» была опубликована с предисловием А. Т. Мокроносова и В. Н. Жолкевича лишь в 1995 г. [5].
Современники старались сохранить память о замечательном человеке. Однако, сколько могу судить, цензурные ограничения и привычку к «самоцензуре» удалось преодолеть лишь в изданной под редакцией В. Н. Жолкевича книге «Дмитрий Анатольевич Сабинин в воспоминаниях современников», изданной в 1992 г. [6]. В этой книге 44 автора. Они коллективно пытаются воссоздать его облик. Трудное это дело.
30 ноября 1999 г. в Центральной библиотеке сельскохозяйственных наук в Москве, в доме № 3 по Орликову переулку (в этом месте в 1948 г. была та самая сессия ВАСХНИЛ… непроизвольная драматургия жизни) — ученики и последователи собрались отметить 110-летие Дмитрия Анатольевича. Я вглядывался в лица. Пытался восстановить облики девочек — студенток и аспиранток первых послевоенных лет, глядя на очень немолодых учениц Сабинина. Собрания открыла директор библиотеки Зоя Павловна…Большой портрет юбиляра. Цветы перед портретом. Прекрасная речь его старшей дочери Марины Дмитриевны. Сын Константин Дмитриевич, дочь Мария Дмитриевна. Их дети и их внуки (правнуки Д. А.). Прекрасные слова пожилых учеников. Невозвратная жизнь. И слова, написанные почерком Дмитрия Анатольевича на кладбищенском памятнике в Геленджике: «Post tenebras spero lucem» (после тьмы надеюсь на свет).