Письма с фронта посылают самым близким людям. Из этих писем ясно, что Е. И. Лукин был для В. П. именно таким человеком.
После 2-го ареста В. П. Эфроимсона в 1949 г. Е. И. Лукин написал в МГБ письмо, в котором очень высоко оценивал В. П. как исследователя и человека.
Возможно, это письмо сыграло положительную роль при освобождении В. П. с формулировкой «за отсутствием состава преступления».
Сразу, после получения справки о реабилитации, В. П. написал письмо Е. П.:
«Вчера получил справку о реабилитации с ныне необычной формулой „за отсутствием состава преступления7'… Очень крепко жму Вашу руку. Полагаю, что Ваша характеристика сыграла роль в быстрейшем решении дела. Два года эта характеристика грела меня совершенно несказуемо, она была одним из стержней, за которые я морально хватался, когда близился к отчаянию, к потере веры во все. Как это ни странно, мне пришлось близко столкнуться с завидным числом высокопорядочных людей. Однако Вы оказались в категории людей — самой высокой. Глупо это писать, но это написалось, пусть так оно и останется. Дорогой мой, крепко жму Вашу руку.
В. Эфроимсон»
После войны и до августа 1948 г. В. П. работал в Харьковском университете — читал лекции и вел практические занятия по генетике. В 1947 г. защитил докторскую диссертацию. Но ученую степень ему присудили лишь через… 15 лет в 1962 г. — после ареста, каторги, реабилитации.
Зато в начале 1948 г. он создает глубокое и очень опасное (для себя) исследование преступной деятельности Лысенко. Этот тщательно документированный научный труд он передал в отдел Науки ЦК ВКП(б). Там труд этот произвел большое впечатление — и был бы разоблачен Лысенко, но вмешался Сталин и произошла сессия ВАСХНИЛ.
Дни В. П. на свободе были сочтены. Ему не удалось выступить на сессии ВАСХНИЛ — это был бы аналог выступления И. А. Рапопорта и еще более резкий протест против обскурантизма. Он был арестован в мае 1949 г. Он требовал, чтобы в обвинительном заключении было указано, что он арестован из-за борьбы с Лысенко. Он не рассказывал, как палачи добивались от него подписи под обвинением в антисоветской деятельности. Не добились. Он перенес издевательства. Не подписал. В первые годы концлагеря он был в отдельном бараке особо строгого режима — с такими же не подписавшими. Там был и Андрей Трубецкой. Там были прошедшие всю войну герои, в том числе замечательный и бесстрашный летчик-полковник, погибший позже в лагере. Там были выдающиеся инженеры и просто несгибаемые люди. Кругом была смерть и издевательства. Туда, возможно впервые за многолетнюю историю, приехала, преодолев все барьеры, добившись права на свидание, как когда-то жены декабристов, жена князя Трубецкого княгиня Елена Трубецкая (Голицына). В. П. встал на колени, увидев ее за лагерной оградой.
В. П. после работ на руднике был направлен на работу в лагерную больницу. Туда ему удалось устроить и Андрея. В обстановке дикости и бесправия, больницы в концлагерях были несколько иным миром. От заключенных-врачей зависели и охранники — им приходилось лечиться там же. Андрей многому научился у В. П. Им приходилось делать многое. Навыки хирургии Андрей приобрел в лагерной больнице. Эти навыки были полезны ему, когда после освобождения он вернулся в Университет и всю жизнь далее в науке занимался изучением кровообращения в системе сердце-легкие и разработкой аппаратов искусственного кровообращения — это было темами его и кандидатской и докторской диссертаций. Это была тема работ лаборатории профессора Трубецкого в Кардиологическом центре в Москве.
Все годы на каторге В. П. не унимался — он не мог смириться с пребыванием «во главе» науки Лысенко. Выйдя на свободу, он вновь подал свой труд, обвиняющий Лысенко в преступлениях против государства, против науки в Прокуратуру СССР. Жена — М. Г. Цубина — (по его рассказам мне) «висела» у него на шее, пытаясь остановить его. Не остановила. С ним было нелегко.
Его опять никуда не брали на работу. На всю жизнь сохранил он восхищение перед замечательным человеком Маргаритой Ивановной Рудомино — она была директором Библиотеки иностранной литературы и преодолевала все трудности, чтобы брать на работу ранее репрессированных. В. II знал все основные европейские языки. Он бросился в работу в своем неистовом стиле. Он писал статьи и обзоры по генетике человека. В 1961 г. он написал новую книгу «Введение в медицинскую генетику». Ее удалось опубликовать лишь в 1964 г. Для этого потребовалось множество усилий — сделали «макет» книги в 100 экземплярах и разослали для отзывов. Решительное вмешательство В. В. Парина и А. И. Берга и… лишь через три года опубликовали книгу, остро необходимую врачам страны.