Одновременно и вместе с этим письмом посылаю Вам просимые Вами оттиски и второе издание моей книги. Посылаю также книгу S. Mayfa, о которой Вы, вероятно, не знаете, но которая будет Вам крайне интересна (речь идет о практически тогда неизвестной в СССР книге Ernst Mayr „Systematics and the origin of species from the viewpoint of a zoologist“. Columbia University Press. New York. 1942, 334 p., обстоятельную рецензию которой E. И. через два года опубликовал в „Успехах современной биологии“).
С искренним уважением, Ф. Добржанский»
К письму прилагалась копия рецензии, которую Добржанский предполагал опубликовать в «Science». Г. Ф. Гаузе [2] в письме Е. И. от 26.02.1945 г. пишет: «Ваши работы по совпадающему отбору я считаю самыми интересными из всего цикла этих работ. Видели ли Вы рецензию Добржанского на Вашу книгу в „Science“? Он Вас очень хвалит».
В 1945 г. в «Nature» была опубликована рецензия Дж. Хаксли (экземпляр монографии ему передал Г. Ф. Гаузе; в письме от 23.06.1945 г. он сообщает: «Дорогой Е. И.! Я передал Вашу книгу о географической изменчивости Гекели и она его очень заинтересовала»).
Следует также отметить отзыв П. Хадсона[5] в котором, в частности, отмечено, что «the book gives an interesting exposition of the tenets of neo-Darwinism and their
application to the problems of geographical distribution, taxonomy and evolutionary» theory». Из содержания отзыва следует, что монография Е. И., наряду с работами Турессона, Гольдшмидта, Добржанского, Тимофеева-Ресовского и др., вносит значительный вклад в СТЭ. (Показательно, что и в новейшей фундаментальной монографии Э. И. Колчинского «Неокатастрофизм и селекционизм: Вечная дилемма или возможность синтеза?» / СПб: Наука, 2002, 554 с / Е. И. Лукин упоминается как один из ведущих отечественных эволюционистов и создателей СТЭ).
Почти через полвека в возрасте 86 лет Е. И. принял активное участие в Международном симпозиуме «Theodosious Dobzhansky and Evolutionary Synthesis» (Ленинград, сентябрь 1990 г.), где не только сделал большой доклад «Значение исследований Ф. Г. Добржанского для фундаментального развития проблемы эко-лого-географических изменений организмов», но и подробно рассказал об этих событиях, свидетельствующих о том, что даже в те годы раскола мировой цивилизации, политической и идеологической нетерпимости, истинная наука существовала как единое мировое сообщество.
На фоне победоносного окончания войны это вселяло оптимизм и веру в будущее. В 1944 г. Лукин возвращается в Харьков, где принимает активное участие в восстановлении учебного процесса и возрождении научных исследований в университете и Зоотехническом институте.
В первые послевоенные годы биологический факультет Харьковского университета переживал период небывалого расцвета. Здесь велась интенсивная научная и преподавательская работа на 10 кафедрах, где работали такие известные исследователи, как А. В. Нагорный, И. Н. Буланкин, И. М. Поляков, С. И. Медведев, Н. И. Калабухов, Э. Е. Уманский, В. П. Эфроимсон, Н. В. Дубовский и др. В 1945 г. была создана кафедра гидробиологии, которую возглавил Е. И. Лукин…
…Исследованиями кафедры были охвачены практически все типы водоемов Левобережной Украины — от прудов, ручьев и рек до крупных водохранилищ. Как и во времена Н. Н. Фадеева, эти исследования носили комплексный характер (изучение всех групп биоты, гидрологических и гидрохимических условий их обитания, использования различных организмов в качестве индикаторов техногенного загрязнения окружающей среды и т. д.). В архиве Е. И. сохранилось большое количество писем от ведущих гидробиологов (Л. А. Зенкевич, Я. А. Бирштейн, А. В. Иванов, Г. Г. Винберг, С. Г. Лепнева, П. В. Ушаков, А. П. Маркевич, Я. Я. Цееб, С. М. Ляхов, М. Д. Мордухай-Болтовский и др.), с которыми Е. И. был связан и дружескими отношениями и общими научными интересами. Содержание этих писем свидетельствует о том, что новая кафедра быстро приобрела известность и всесоюзный авторитет. Одновременно Е. И. был деканом в Харьковском зоотехническом институте и заведовал там кафедрой Зоологии.
Магистральное направление его научных исследований в первые послевоенные годы было связано с дальнейшей разработкой проблем СТЭ. Он предполагал создание крупной обобщающей работы по теории эволюции, планировал существенно расширенное и коренным образом переработанное переиздание монографии по географической изменчивости организмов. В эти годы крепнут его творческие связи с И. И. Шмальгаузеном. Он принимает активное участие в подготовке и проведении в Московском Университете «Конференции по проблемам дарвинизма» (Москва, МГУ, 3–8 февраля 1948 г.). Экстренному созыву Дарвиновской конференции (под таким названием она вошла в историю отечественной биологии) предшествовала дискуссия по вопросам внутривидовой борьбы за существование, которая развернулась осенью 1947 г. на страницах советской прессы. Поводом для нее послужила беседа корреспондента «Лит. газеты» с Т. Д. Лысенко. Ссылаясь на опыты своих ближайших сотрудников, Лысенко выступил с категорическим отрицанием наличия в природе внутривидовой борьбы за существование. Он и его сторонники (Авакян, Долгушин, Глущенко, Дворянкин, Презент, Турбин и др.) обвиняли ведущих советских биологов и, в первую очередь, профессоров Биологического факультета МГУ в защите и пропаганде «антинаучной реакционной теории Мальтуса» на том основании, что они признают внутривидовую конкуренцию у животных и растений3)… В свете последующих событий (августовская сессия ВАСХНИЛ в 1948 г. и т. п.) ясно, что это была разведка боем. Разумеется, ученые-биологи Московского Университета не могли игнорировать эти нападки явно политического характера. Ведь именно Биологический факультет МГУ, профессора которого (И. И. Шмальгаузен, Д. А. Сабинин, Б. С. Матвеев, А. Н. Формозов, Л. А. Зенкевич, Я. А. Бирштейн и др.) являлись прямыми наследниками идей А. и В. Ковалевских, И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева, М. А. Мензбира, A. Н. Северцова, П. П. Сушкина, А. А. Борисяка, Н. К. Кольцова, С. С. Четверикова и др., был форпостом дарвиновского эволюционного учения в СССР.