„Что ты мне говоришь? Да и зачетную книжку свою ты потерял, а потому знать ничего не можешь о ее содержании. Завтра зайди в деканат, выдадим тебе дубликат“. В результате этого не вполне корректного действия (в дубликате по всем предметам были выставлены отличные оценки), Роман стал Сталинским стипендиатом, что дало возможность оставить его ассистентом кафедры генетики сразу после окончания университета. Все эти неординарные действия декана воспринимались студентами и преподавателями университета как должное, как адекватная оценка уникальной личности Романа.»
И далее Кулаев пишет: «Вообще, этот период был счастливым для него. Он женился, родился сын Андрей. Роман помогал своей жене, Марише Варга, по дому, ночами стирал пеленки. Молодожены часто принимали в своей комнате гостей, главным образом, друзей-студентов. Сперва в гостинице „Люкс“, где жили во время войны уцелевшие на тот момент члены Исполкома Коминтерна (отец Мариши — академик Е. С. Варга, крупный экономист-марксист, был из их числа), потом в комнате „Дома на набережной (Серафимовича, 2) и, наконец, в одной из комнат Хесинской квартиры на улице Белинского…»
Я стал студентом Биологического факультета МГУ в 1946 г. Мне кажется, что до 1947 г. Хесин был мало заметен на факультете. Сигналом для его выхода на авансцену была неожиданная статья Т. Д. Лысенко в Литературной газете 4 ноября 1947 г. Статья называлась «О внутривидовой борьбе». Говорили, что писал ее И. И. Презент. Это похоже на правду. Презент был гений демагогии…В начале статьи было написано: «Заяц зайца не ест. Волк волка не ест. Волк зайца ест». И миллионы читателей понимали, что авторы правы — ведь в самом деле заяц не ест волка! В таком стиле была выдержана огромная на всю газетную страницу статья.
На самом деле все было очень серьезно — внутривидовая «борьба» — основа дарвинизма — основная причина дивергенции и видообразования.
Биофак «вскипел». Было решено принять вызов и 11 ноября устроить открытую дискуссию по проблемам внутривидовой конкуренции и основам дарвинизма. Студенты веселились. Предстоящая дискуссия по накалу страстей вполне соответствовала спортивному духу тех лет, всеобщему увлечению футболом и делению общества на болельщиков разных команд. Здесь все, естественно, болели за университетскую команду.
Первоначально предполагалось провести дискуссию в Большой Зоологической аудитории (в основном здании биофака — в Зоомузее). Но декан С. Д. Юдинцев и его «команда», в составе которой был Р. Хесин, не смогли войти внутрь — всюду — на ступеньках, в проходах, на высоких подоконниках, плотной толпой в дверях стояли шумные, возбувденные студенты. Среди них выделялась группа студентов — физиков, спортсменов-альпинистов, занявших лучшие места в центре аудитории… Тогда декан тихо, чтоб не услыхали студенты, распорядился перенести дискуссию в другое здание — на Моховую — в самую большую аудиторию университета — «Большую Коммунистическую». Тайну сохранить не удалось. Раздался разбойничий свист. Огромная толпа буйных студентов, остановив уличное движение и пугая прохожих, пронеслась по улице Герцена, завернула на Моховую и заполнила огромную аудиторию, и опять в центре сидели шумные физики. Однако Юдинцеву и его команде в этот раз войти в аудиторию удалось. И тут выяснилось, что Лысенко и Презент на дискуссию не пришли. Вместо них был «заявлен» главный редактор журнала «За социалистическое земледелие» (бывший журнал «Яровизация») Федор Андрианович Дворянкин. Это был умелый участник турниров. Тощий, в черной косоворотке с белыми пуговицами, в кирзовых сапогах он своим обликом демонстративно отличался от европейски одетых, величественных интеллигентов-профессоров МГУ (не прошло и года, как он вместо академика И. И. Шмальгаузена, стал заведовать кафедрой дарвинизма биофака…).
Теперь, много лет спустя ясно: исторический смысл, свою высокую ответственность участники этих событий недооценили.
Это была последняя, перед сессией ВАСХНИЛ 1948 г., возможность заявить о чрезвычайной опасности для страны, ее сельского хозяйства, ее благосостояния лысенковского обскурантизма. Нельзя было оставаться в рамках академической проблемы — внутривидовая борьба — основа биологической дивергенции.