Прошло более 25-ти лет. Точное определение понятия «Биофизика» еще не сформулировано… Редколлегию после А. А. Красновского возглавил Е. Е. Фесенко, а Л. А. остался в удобном для него качестве — зам. главного редактора. С Е. Е. у них не было разногласий и вместе с Н. Г. они еще много лет сохраняли «остров свободной научной прессы» в море научной информации.
Проблемы биологического образования студентов-физиков. ББС МГУ. Миассово, летние и зимние школы по молекулярной биологии
Для воспитания исследователей биологических проблем лекции и семинары не могут заменить непосредственных впечатлений от «естественной среды обитания» и живущих в этой среде растений и животных. У студентов-физиков очень мало возможностей для таких впечатлений. Идеальным местом для получения таких впечатлений вместе с конкретными знаниями биологии является Беломорская Биостанция МГУ — ББС (см. главу 39). Ко времени создания нашей кафедры, заботами и трудами Н. А. Перцова, ББС стала прекрасным местом для проведения студенческой практики. Соответственно, из всех биологических курсов именно Зоология беспозвоночных животных была оптимальна для формирования облика таких исследователей. А если к этому прибавить просторы тайги, почти незаходящее летом Солнце, поразительные краски Севера, крики чаек и пролетающих гагар, тишину и оранжево-желтую морошку по берегам болот, чернику и бруснику вдоль таежных тропинок и внезапно открывающиеся при выходе на берег морские заливы … А еще чрезвычайное разнообразие разных животных — губок, медуз, морских звезд, полихет, голожаберных моллюсков, гребневиков, балянусов… Их названия сохраняются в памяти как стихи. Приплывающие иногда тюлени, шумно дышащие белухи и весь строй жизни, определяемый приливами и отливами со всем понятными словами «низкая вода», «высокая вода»… А еще ловля трески и наваги, и много еще чего… Ботанические экскурсии и занятия ботаникой «на подножном» материале. Маршруты по тайге с В. Н. Веховым или В. Р. Филиным. Все это, в самом деле, «впечатывается» в память и становится нестираемыми «впечатлениями», самыми яркими воспоминаниями в жизни. Ведь было же, что Армен Сарвазян (лето 1961 г.), боясь упустить ежеминутную смену и игру красок и оттенков, старался почти весь месяц вовсе не ложиться спать, и поселился среди черных скал на берегу… (на литорали).
Н. В. Тимофеев-Ресовский и Л. А. Блюменфельд. Летняя биологическая школа на Можайском море. Июнь 1967 г. Фото В. И. Брускова
С 1960 г. практика на ББС стала важной частью образования биофизиков на Физическом факультете. В разные годы к впечатлениям беломорской практики добавлялось Миассово на Биостанции у Н. В. и Е. А. Тимофеевых-Ресовских, Хибины, Звенигородская биостанция, Пущинская практика. Но практика на ББС оставалась главным событием кафедральной жизни поколений студентов.
Николай Владимирович часто останавливался в доме Нины Николаевны и Льва Александровича. Замечательные вечера — рассказы, чай, коньяк и пение (когда к ним присоединялся Саша Коган с гитарой). Это там Н. В. сформулировал (без звериной серьезности!) определение:
«Блюм, конечно, самый умный на Физическом факультете, а значит самый умный в Университете! А, следовательно, и в Москве. Следовательно, и во всем Советском Союзе и, следовательно, во всем мире…». Эту формулу он весело озвучивал еще не раз на наших кафедральных праздниках. Л. А. посвятил Н. В. несколько своих стихотворений. Вот одно из них: