После первых сообщений о возможности дышать в перфторуглеродной эмульсии наступило затишье. Могло показаться, что экстравагантные работы Словитера и его последователей останутся лишь примером занятных чудес coвременной химии. Однако внезапное исчезновение из литературы новых научных направлений, как правило, означает их переход в ранг секретности.
В конце 1970-х годов по «специальным каналам» правительство СССР получило сообщение о проводимых в США и в Японии работах по созданию кровезаменителей на основе перфторуглеродных эмульсий. Сообщение взволновало. Было очевидно стратегическое значение этих исследований. Холодная война была в разгаре. Перенасыщенные ядерным оружием «сверхдержавы» США и СССР не могли исключить возможность его применения. Дипломатия основывалась на «позиции силы». Напряжение в мире возрастало. Нужен был М. С. Горбачев, чтобы мир избавился от кошмара. До Горбачева было еще несколько лет напряженных и мрачных.
При любой войне, и особенно при ядерной, жизнь уцелевшего в первые секунды населения и войск зависит в сильной степени от запасов донорской крови. Переливание крови в этих случаях должно быть массовым. Донорскую кровь хранят в холодильниках, зависящих от электрической сети. Разрушение этой сети означает гибель донорской крови. Да и без катастроф сохранение донорской крови чрезвычайно сложное дело. Многие могучие научные лаборатории и институты заняты этой проблемой. Долго хранить кровь все равно не удается. Даже в мирное благополучное время донорской крови не хватает. Катастрофы на транспорте, землетрясения, ожоги — и по радио обращаются к населению с просьбой сдать кровь определенной группы.
Но этого мало. Донорская кровь часто заражена вирусами. Случаи заболеваний гепатитом в результате переливания крови все более учащались. А тут на мир надвинулся СПИД.
Мысль, что от всего этого можно избавиться посредством безвредной, незаряженной, лишенной групповой индивидуальности, не боящейся нагревания перфторуглеродной эмульсии воодушевляла. И Правительство поручило Академии наук решить эту проблему.
В это время в Институте биофизики появился новый сотрудник — Феликс Федорович Белоярцев — врач, доктор медицинских наук, профессор. Он был молод и талантлив. В медицине редко удается стать доктором наук в молодом возрасте. Белоярцев получил докторскую степень по анестезиологии в 34 года. Он работал в престижном процветающем учреждении — Институте сердечнососудистой хирургии Академии Медицинских наук. Ему хотелось углубиться в науку, в «причины явлений». Он рано защитил докторскую диссертацию потому, что на самом деле работал в медицине буквально с раннего детства. Его отец — известный хирург в Астрахани. Феликс с раннего возраста бывал многие часы в операционной отца и возле нее. Когда он стал студентом Медицинского института, он значительно превосходил сокурсников исходной, домашней подготовкой. А еще знал и любил читать стихи. Играл на фортепиано… Умный, талантливый, обаятельный — какие еще надо слова? Наверное, он производил сильное впечатление на своих однокурсниц. Он привык к восхищению окружающих. Его успехи в медицине давали для этого еще больший повод.
Он пришел в наш институт для занятий «медицинской биофизикой»» еще без четкой программы. А тут — совпало — вице-президент АН СССР Ю. А. Овчинников поручает директору института Г. Р. Иваницкому заняться перфторуглеродными кровезаменителями.
Институту была обещана любая необходимая помощь. Предстояло организовать сотрудничество химиков из школы Кнунянца, синтезирующих разные виды перфторуглеродов и стабилизаторов эмульсий, заводов, осваивающих их промышленное производство, экспериментаторов-биофизиков, биохимиков, инженеров, разрабатывающих необходимые приборы и аппараты и, наконец, клиницистов.
Белоярцев и Иваницкий дружно взялись за дело. Они счастливым образом подходили для этой работы. Оба легко общались с разными людьми, оба были неутомимы и энергичны. Иваницкий в качестве директора Пущинского Научного центра и директора Института биофизики имел разнообразные связи с множеством лиц в академических кругах. Белоярцев — в медицинских.
Спешно была создана лаборатория Медицинской биофизики. Сотрудников, по необходимости, набирали экстренно, без должного предварительного знакомства. Это сыграло потом роковую роль. Обаятельный Белоярцев оказался часто несправедливым администратором. Его стиль общения, порядки в его лаборатории не походили на неторопливую жизнь чисто академических коллективов. Работали не просто с повышенной нагрузкой, но и в условиях не всегда корректного обращения заведующего. Пожалуй, это сказано излишне мягко. Приветливый и общительный, Ф. Ф. в качестве начальства имел совсем другой облик. Он был резок и груб с сотрудниками. В лаборатории сложилась нелегкая обстановка. Отчасти это объяснялось тем, что далеко не все сотрудники имели ожидаемую при их приеме на работу квалификацию. Ф. Ф., наверное, исходил из чрезвычайной государственной важности решаемой задачи, а тонкости психологии сотрудников в этой связи считал второстепенными. Он трагически в этом ошибся…