– Он в этом загоне, – слуга указал себе за спину.
Ноздри Асахары жадно затрепетали. В такие моменты ему хотелось вернуть себе истинную суть, память о которой из него вынули до начала Вторжения, чтобы не мешала играть роль человека. Так угодно высшим силам Единения, частью которых вскоре станет этот никчемный мир…
– Отвори.
Слуга поспешно выполнил приказ.
Святой отец вошел в загон – пол здесь был ровный, а стены и потолок изгибались плавным эллипсом. Послушникидоноры валялись прямо в слизи. При виде своего духовного наставника они не потрудились встать. На их лицах застыли глупые улыбки.
Осторожно ступая, – ему вовсе не хотелось когонибудь затоптать – он двинул к светловолосой фигуре, возле которой остановился.
– Ты, Патрик, есть жертва, угодная Высшим Силам! – имя мальчишки благодаря слуге намертво врезалось в память Асахары.
На лице парня – единственного в загоне, кто стоял, а не лежал – блаженное выражение сменилась мучительной гримасой. Определенно этот сапиенс – уникум, раз он может сопротивляться действию наркотика и способен на внутреннюю борьбу. Святой отец с интересом наблюдал за мимикой Патрика. В итоге губы мальчишки растянула окончательно победившая улыбка, но на глазах блеснули слезы.
– Веди его за мной.
Слуга, тут же схватив мальчишку за руку, потащил его из загона вслед за святым отцом. Даже уникум, все еще не восстановившийся ментально после схватки с Асахарой, не мог оказать физического сопротивления – он пошел, куда велели. И отлично. Его апатия никак не помешает делу.
Облачившись в скафандры, – человеческие тела слишком уязвимы для условий исходного мира – втроем они прошли к крупному бионоиду, исполнявшему те же функции, для чего на Земле служит любой грузовой лифт.
– Смелее! – Асахара первым вошел внутрь.
Втолкнув перед собой мальчишку, слуга опасливо проследовал в раскрытый зев. Бионоид тут же захлопнул пасть и скользнул вниз по смазанному слизью вертикальному стволу.
Туда, где парень сольется с Главным Накопителем.
И начнется Вторжение.
* * *
– Здесь нам не продержаться и минуты.
На ступеньках под каблуками похрустывало битое стекло, а вот ниже, едва только лестница закончилась, переход оказался завален полиэтиленовыми мусорными пакетами – к сожалению не пустыми. Край говорил, что метро в Вавилоне использовали как свалку. Вот бы и его самого, ходячий отброс общества, закопать в гнилье…
Но – всему свое время.
Сейчас же Зауру, закинувшему дробовик и автомат за спину, меньше всего хотелось спускаться под землю. Тем более – в гущу мусора, за годы истлевшего лишь частично и пахнущего соответственно, то есть не розами и не жасмином. Да и вообще человеку наверху както лучше. Палач куда спокойнее переносил авиаперелеты, чем эскалатор на «Арсенальной», который все тащит и тащит тебя вниз… Но оставаться под навесом вестибюля было чистым самоубийством, поэтому даже Край, застращавший всех неведомыми опасностями, присоединился к байкерам, своей женушкеблуднице и к Зауру.
Чуть замешкавшись – не такто просто шагнуть в гниющие отбросы, – палач одной рукой зажал нос, а второй, в которой держал пистолет, перекрестился, попутно вознеся благодарность Господу за то, что надоумил слугу своего, где можно укрыться от мерзостных летающих демонов. Завершил он свою речь просьбой простить вынужденную гнусавость. Молитва ведь не стала хуже изза того, что Зауру неприятно вдыхать ароматы подземки, верно?
– Чего ты там бормочешь? Топай уже, раз подбил всех на эту авантюру! – Край толкнул Заура плечом, будто тут места мало и никак мимо не протиснуться.
Пальцы сжались на рукоятке «стечкина». Палач поднял руку. Пистолет нацелен на затылок грешника, палец на спуск – выстрел! Хорошо бы… Но мечтам пока что не суждено осуществиться.
– После вас, – Заур посторонился, пропустив Милену, и выстрелил в крылатого демона, который только что влетел под навес. Попал. Демон врезался в балку вестибюля, рухнул на ступеньки и скатился вниз, брызгая дурно пахнущей жидкостью.
Не дожидаясь следующей атаки, палач по колени зарылся в мусор. Впереди его ждал полумрак, в котором еще можно было различить человеческие фигуры.
– Кстати, умник, а чем тут собираешься подсвечивать дорогу? – донеслось слева: Край все не унимался.
Тут же вспыхнули экраны телефонов. Ну да, конечно, кто ж в бой идет без мобильной связи? У одного только палача разрядился аккумулятор. Все конфискованное «азиатами» добро Зауру вернули: крест висел на груди, Знак и бесполезный планшет оттягивали карманы плаща. Ну и у Края еще нет трубы…
Милена вскрикнула. Телефон ее упал в кучу мусора под ногами, но она и не подумала за ним наклоняться – открыла огонь из АК. Свет вспышек выхватывал из мрака дальше по переходу силуэты какихто крупных существ. Не людей точно, ибо люди не передвигаются на четырех лапах столь быстро и проворно, что ни одна пуля не может в них попасть – блудница расстреляла целый магазин в «молоко». Ее поддержали огнем Рыбачка со своими парнями и Край.
Один только Заур не спешил тратить боеприпасы. Он наблюдал за тварями, мелькающими в пульсации автоматного света. Тела их вроде бы покрыты шерстью. Утверждать он мог лишь то, что у них есть длинные хвосты, толстые как силовой кабель. А еще у тварей, обитающих в подземке, есть клыки и когти – ими тварь цапнула за ногу надоедливого байкера«японца», слишком далеко выдвинувшегося вперед, и располосовала живот, после чего утащила барахтающееся тело в темноту, где его вопли резко оборвались.
И хвостатые твари точно растворились среди мусора. Только что были, а вот уже нет. В темноте впереди раздалось глухое рычание, за которым последовала звенящая тишина, особенно угнетающая после грохота огнестрельного оружия.
«Индеец» хотел отправиться на выручку товарищу, но Рыбачка запретил – схватил за плечи, точно в тисках зажал, и проорал в лицо, что это глупо, ничем уже не помочь.
– Что это было?! – Милена так разволновалась, что у нее никак не получалось перезарядить автомат.
– Они прятались в мусоре. Подпустили нас поближе и напали, – поделился своими наблюдениями Заур. Он шагнул вперед, провалившись в дрянь чуть ли не по пояс.
– Отходим, – предложил Край и, не дожидаясь товарищей по несчастью, резвее всех поспешил обратно.
Вырвавшись из объятий главаря, «индеец» обогнал Краевого.
Заур, Рыбачка и Милена попятились, не опуская оружия, – надо ж было комуто организованно прикрывать тылы? Хвостатые твари могли в любой момент вернуться. А клыки у них с мизинец палача, не меньше.
– Прочь с дороги! – «Индеец» оттолкнул Края.
Заур видел все, потому как обернулся на крик.
Только байкер выбрался из мусора на ступеньки, как его сбило с ног струями кислоты. Упав спиной на схваченные полиэтиленом отходы, он мгновенно начал разлагаться: с костей сползали куски плоти, стоило ему чуть пошевелиться, напрячь мышцы. Все это вместе с перьями, заплетенными в волосы, растворяясь, превращалось в бурую дымящуюся субстанцию.
– Назад! Гарпии! – Край поспешил в переход.
Раздраженный его метаниями Заур сделал еще несколько шагов вперед. Крылатые демоны – с десяток, не меньше – обосновались у дверей наземного вестибюля. На глазах у палача к ним присоединились еще двое. Ихто, похоже, Край и называл гарпиями.
И все они дружно плюнули в палача кислотой.
Слишком уж любопытного Заура обязательно умыло бы их мерзостными выделениями, если бы грешник Край не сшиб его с ног. Вместе они рухнули в мусор, погрузились в него с головой.
– Все в переход! – вынырнул Край. – Наверх не выбраться!
Палач слышал хлопки перепончатых крыльев. Демоны все прибывали. Но куда отступать, если под землей на людей охотятся неведомые твари, которые прекрасно обходятся без света, умеют отлично маскироваться и уклоняться от пуль?!
Только Господь мог помочь Зауру и его спутникам.
Только на милость Его оставалось уповать.
* * *
Хреновая примета, когда выхода нет.
Что лучше – раствориться в кислоте гарпий или накормить собой таинственных подземных монстров, которые без напряга утащили молодого сильного байкера? Хрен редьки… Могучая кучка диверсантов, возомнивших о себе невесть что, – типа, одной левой мы этих сектантов – застряла на пятачке между адом и небесами. Причем небеса слишком уж похожи на филиал Сатаны изза крылатых чудищ, отрыгивающих на все, что движется, яд, изза испарений которого у меня першит в горле, слезятся глаза и хочется выблевать все, что съел за неделю.
Парадиз и Патрик рядом, но все равно что за тысячи километров.
– Черт! И еще раз черт! – выругался я.
– Не поминай врага рода человеческого, грешник. Еще накличешь…
Это изза палача меня пробило на высокопарную мистику. Эдак я скоро креститься начну. Но вряд ли – не успею дойти до жизни такой, потому как она скоро оборвется.
Слишком быстро уносились в вечность жалкие секунды затишья.
Милена вертела головой, то вглядываясь во мрак подземелья, то наводя автомат на ступеньки. Сунув мобильник в карман кожанки, Рыбачка достал флягу и, крякнув, хорошенько так отхлебнул. Трижды. А потом, подумав, еще разок. Самому захотелось выпить, но я подавил в себе этот порыв – возврата к прошлому не будет, хватит.
Похоже, метромонстры опасались приближаться к поверхности. Глаза свои, привыкшие к мраку, берегли, или еще что… А гарпии не спешили спускаться в замкнутое пространство подземки, где не оченьто светло и крылья не особо расправишь. Вот такой раздел сфер влияния. А мы, людичеловеки, между ними, так сказать, между светом и тьмой. Но долго ли этот паритет будет продолжаться?
Вряд ли.
Я заметил, как шевельнулась в полумраке здоровенная куча мусора, и навел на нее дробовик – огонь из автомата оказался неэффективным. Вспыхнули два алых огонька – это глаза самого смелого монстра, который подобрался уже к границе света и мглы. Дальше во мраке вспыхнули один за другим с десяток огоньков… Все, я, Максим Краевой, принял решение. Повесив дробовик на плечо, проверив автомат и на месте ли запасные магазины, я шагнул к лестнице на поверхность. Сейчас жахну по гарпиям длинными очередями, летающие твари не такие противные, как те, кто подкрадываются, зарывшись в мусор. Авось завалю хоть одну «пташку», прежде чем меня обрызгают кислотой!
Увы, палач меня опередил.
Но двинул он в противоположную сторону – навстречу горящим глазам метромонстров.
Я уже открыл рот, чтобы окликнуть его, а потом подумал: какого черта, каждый сам волен выбрать, как умереть. Особенно если есть такая редкая возможность – выбирать. Вот я, к примеру, сдохну под лучами утреннего солнца. Но сначала посмотрю, как и что отчебучит палач. Любопытно же.
Тот как раз снял с груди крест, которым одинаково легко пользовался в драке и во время молитвы. Неужели собирается читать крысам проповедь? Или будет атаковать их распятьем? Типа они, как вампиры из фильмов, убоятся креста животворящего и сгинут? При любом раскладе Заур явно сошел с ума.
– Милена, стреляем по моей команде! – я вскинул автомат к плечу. – Рыбачка, ты с нами?!
Возражений не последовало. Значит, по моей и с нами.
Палач поднял крест над головой. Алое сияние глаз враз погасло, словно клацнули выключателем. Монстры что, зажмурились все сразу?
И тут из темноты выпрыгнула самая смелая тварь. Застыла на миг, как бы красуясь перед нами – мол, смотрите, какая я, не боюсь вас! Крыса, вот на кого она была похожа. Гигантская крыса. Только вместо глаз у нее были серые бельма, под поверхностью которых проступали кровеносные сосуды или чтото типа. И вот эти самые сосуды налились вдруг алым, засветились.
А ведь тварь слепая, понял я, ей не нужно видеть жертву, на которую она прыгает, оттолкнувшись от мусора мощными мускулистыми лапами. Длинный хвост – точно кусок силового кабеля черный и тяжелый – с замедлением хлестнул крысупереростка по боку, на котором сквозь крупную чешую пробивались клочки бурой шерсти. Череп у монстра был непропорционально большой, массивный такой череп – то ли кость толстая, то ли мозгов внутри слишком много. С желтоватых клыков капала слюна. Пожалуй, такую зверюгу не остановит и автоматная очередь в упор. И всетаки стоит попытаться.
Я открыл рот, чтобы, набрав побольше воздуха, рявкнуть: «Огонь!!!»
Но так и захлопнул его, когда из темноты вдруг вышла престранная девица. Мышцы ее бугрились, на гладко выбритых висках не было ни волосинки. Несмотря на отсутствие даже намека на грудь, я сразу определил ее пол изза широченных бедер. Выпирающие надбровные дуги подпортили бы мордашку, не будь на ней нелепого макияжа, уродующего девушку бесповоротно. За спиной у «красотки» торчало чтото вроде баллонов акваланга.
– Здорово, лысик! Вот и свиделись опять. – Лицо девицы исказила ужасная гримаса: губы расползлись, обнажив десна, изрытые кровавыми язвочками. – Меня, кстати, Хельга зовут.
Мгла позади нее разразилась уханьем и хохотом, чередующимся с протяжными завываниями. Даже крыса, казалось, улыбнулась своей уродливой пастью.
Значит, «красотка» с плохим прикусом вынырнула из преисподней не одна, но в составе делегации. Вот только где она прячет хлебсоль? Где плакат «Добро пожаловать, дорогие гости»? И почему она так панибратски обратилась к палачу? Они что, знакомы? Но зачем тогда представилась?..
К сожалению, я не успел задать эти вопросы вслух.
Потому что гарпии атаковали нас с тыла.