Благодаря настойчивости генерала М.В. Алексеева, из Бердичева, где был заточен Керенским ген. А.И. Деникин, удалось перевести ген. Деникина в Быхов (Могилевский), где содержался под стражей другой герой нашей Армии – ген. Корнилов.
Чтобы ни говорили наши социалисты, факты всегда останутся фактами, и они принуждены будут признать когда-нибудь, что лучшие русские люди не могли служить при них и что лучших генералов они просто сажали в тюрьму. Народный социалист Иорданский держал генерала Деникина в Бердичеве и заставил его подвергаться оскорблениям и смертельным угрозам со стороны грязной разнузданной толпы, среди которой торжестовал этот комиссар.
Честная русская печать, благодаря ген. Алексееву, заставила Керенского и его социалистическое иравительство перевести ген. Деникина в Быхов, что способствовало впоследствии его бегству в Добровольческую Армию. Останься он в Бердичевском застенке, и нет сомнения, что он погиб бы жертвой этой черни, на которую опирались в мечтах Керенский и его клика. У меня лично есть основание предполагать, что в деле перевода ген. Деникина в Быхов некоторую благоприятную роль сыграли союзные миссии.
Ген. Алексеев приехал в Петроград вследствии приглашения от Армии участвовать в предварительном собрании (что-то вроде репетиции Учредительного собрания), в так называемом предпарламенте. В то же время с кружком верных людей он энергично занялся организацией офицерских кадров, которые могли бы дать возможность возродиться если не всей разлагающейся Армии, то тем ее элементам, которые не могли не видеть, в какую бездну позора ведет их юмористический «главнокомандующий» Керенский, трус и неврастеник, и неминуемый большевизм.
Предпарламент был разогнан большевиками 27 октября, и только «оплошность» большевистского офицера не дала им возможности арестовать нашего вождя, который настойчиво приказывал пропустить себя в Мариинский дворец, уже занятый большевиками.
Друзья генерала с большими трудностями уговорили его скрыться и, благодаря настойчивости и энергии его адъютанта ротмистра Кирасирского (Его Величества) полка (ныне ген. – майора) Шапрона дю Ларре и удивительной русской женщины И.П. Щетининой, ему удалось добраться до Новочеркасска.
Генерал ехал на Дон под видом купца. Он не был способен к конспирации и чуть ли не в первый же день пути кондуктор, знавший его, уже назвал его «Ваше Высокопревосходительство». На удивленный вопрос генерала, откуда его знает кондуктор, тот отвечал ему, что как же ему не знать начальника штаба Государя, да кроме того в открытом чемодане «купца» лежал китель с погонами генерала от инфантерии. Я надеюсь, что когда-нибудь генерал Шапрон расскажет нам о первых шагах в деле основания Добровольческой Армии и о глубокой патриотической работе покойного ее вождя и основателя.
Желая строго держаться плана своей книги именно только изложения своих личных впечатлений журналиста, я не хочу затрагивать сферу деятельности нашего гениального вождя, более точно известную его близким людям.
Ген. Алексеев 2 (15) ноября 1917 года прибыл в Новочеркасск. Этот день принято считать днем основания Добровольческой Армии, хотя название «добровольческой» она официально получила в конце декабря. По странной игре судьбы последние остатки нашей армии в 1920 году покинули Крым тоже 2 (15) ноября 1921 года. Итак, от первых дней трудов ген. Алексеева до ухода ген. Врангеля прошло ровно три года – 1096 дней борьбы, лишений, унесших столько благородных жизней.
Среди тех, которые положили начало Армии, нет ни ген. Алексеева, ни Корнилова, ни Каледина, ни Маркова, но русская Армия никогда не забудет этих святых имен, и навсегда они останутся тем светочем, за которым пойдут наши будущие военные поколения.
Как я писал уже, я был вызван ген. Алексеевым, который предлагал передать мне организацию печатного органа в Ростове. Но в это время Ростов был в руках большевиков и я не подымал об этом разговора.
Перед моим отъездом из Питера я принял поручение от казачьего союза, переданного мне есаулом Самсоновым. Нужно было подробно расспросить ген. Алексеева, что он думает о положении в казачьих землях, и дать союзу отчет.
Я никогда не забуду этого интервью, или вернее лекции, которую прочел мне наш мудрый старик. Все положение было совершенно ясным для меня после него, и теперь, вспоминая мои три года, проведенные с армией, я вижу, как тогда уже правильно понял казачью психологию ген. Алексеев и как метко охарактеризовал он многих из его деятелей, проявивших свое истинное лицо много, много позднее.