Неподалеку маячил привычный набор из здоровенного стенолома и нескольких десятков мелюзги.
Тарас в очередной раз забрался к пулемёту. Машина подъехала очень близко к противнику, и парень, почти не прицеливаясь, пустил одиночный патрон чётко в голову стенолома. Тот отшатнулся, и от головы отлетели костные пластины, обнажая коричневую нежную плоть. И, спустя мгновение, короткая очередь из пулемета разнесла его череп вдребезги. Ошметки разлетелись во все стороны. Стенолом эффектно завалился на спину.
Чтобы не тратить попусту ценные патроны тяжелого орудия, с мелюзгой расправились девушки. Винтовки в их руках оказались более чем действенными: короткие, но частые очереди в два счета уничтожили большую часть мелких тварей, а остальные разбежались.
— Дай пять! — радостно усмехнулась Ласточка, обращаясь к Тарасу уже в машине. — Это уже твой десятый убитый Танк за всю дорогу!
Они стали слишком часто натыкаться на мутантов в это утро.
Тарас улыбнулся и дал пять. Но внутри он чувствовал тревогу вперемешку с жалостью. Да, в начале пути он неожиданно обнаружил в себе жалость к тварям. И ему было тяжело убивать картохенов — он как будто чувствовал их боль, и может, даже подобие их мыслей. По крайней мере, он ощущал присутствие мутантов задолго до того, как их заметил бы кто-нибудь из команды. И это пугало Тараса.
Время от времени он порывался хлебнуть отвара из лекарской сумки, но в последний момент всегда отдергивал руку. А потом пытался разобраться — это его решение или того нечто, что говорило с ним тонким голоском?
— Картоха, — Тарас решил отвлечься от мыслей. — Мы с тобой так и не поговорили с той ночи… Вот ты ушёл тогда, да? А почему? Ты что, обиделся?
— Ты опять начинаешь? — сердито спросила Энни.
— Нет-нет, — Тарас примирительным жестом поднял руки. — Я серьёзно спрашиваю. Просто всегда думал, что дроиды — обычные механизмы. Ну ты помнишь, я с винтовкой ещё сравнивал… А тут что, оказывается, дроиды умеют чувствовать? Хотеть чего-то? То есть… Как бы это сказать…. Имеют личности? А, Картоха? Ты личность?
Дроид промолчал, делая вид, что очень занят управлением бронемашины.
— Я серьёзно спрашиваю, — не отставал от него Тарас.
— Что изменит ответ на этот вопрос? — спросил биомеханизм.
— Отношение, наверное… — задумчиво сказал Тарас. — Мне хоть и тяжело осознавать, что ты не просто механизм, а что-то большее, но всё же я попытаюсь.
— Тогда для начала, — попросил дроид, — перестань звать меня Картохой.
— Вот те на! А почему?
— Мне не нравится.
— Мне тоже, — кивнула Энни.
— И мне! — поддакнула Ласточка.
— Это слово, — объяснил воодушевленный дроид, — звучит очень грубо. Приблизительно так же, как если бы я звал тебя «холоп».
Энни улыбнулась, глянув на водителя.
— Эй, — возмутился Тарас. — Ну ты уж не зарывайся! Ну хорошо, а как тебя тогда звать?
— У меня нет имени, — коротко ответил дроид.
— А хотел бы? — ласково спросила Ласточка.
— Да, — кивнул головой дроид.
— Тогда мы будем звать тебя Карти. Тебе нравится? — предложила Энни.
— Да, пожалуй.
— Так это ж почти то же самое, — заключил Тарас. — Ну ладно. Карти так Карти.
Он некоторое время молчал. Потом положил руку на плечо дроиду, сказав:
— Что ж. Мне всё ещё кажется, что это какая-то шутка, но… Не держи зла, если что не так, хорошо? И спасибо тебе. За многократное спасение моей сраки.
— Фу, Тарас! — воскликнула Ласточка. — Ну зачем ты такой момент испортил?..
Следующие несколько часов ехали молча, пока впереди на показался комплекс. Это была группа приземистых зданий, объединенных крытыми переходами. Солнце к тому времени достигло зенита, стало заметно теплее. Что удивительно, этого места словно не коснулось всеобщее запустение. Можно было подумать, что все сотрудники отправились на обед или устроили себе отпуск.
Парковка пустовала, но при этом асфальт не зарос травой, аккуратный забор из стальной сетки не был поврежден или хотя бы перекошен. У ворот стояло целое КПП, правда в крошечной будке никого не было. Но на этот счет никто из команды не расстроился — Энни приказала остановиться перед шлагбаумом.
— Когда в последний раз здесь был кто-то из ваших? — настороженно осматривая окрестности, спросила она у Ласточки.
— Много лет назад, — ответила девушка. — Я ещё маленькой была совсем.
— Если хотите, я могу остаться здесь, чтобы быть готовым к неожиданностям, — предложил дроид.
Машина мягко остановилась перед въездом на территорию комплекса.
— Думаю, что лучше держаться вместе, — возразила Энни. — Снаряжайтесь, смысла ждать не вижу.
— Это мы завсегда рады… — мрачно заметил Тарас.
В числе прочего захваченного на базе оружия были пулемёты. И Тарас при сборах в деревне положил один из них в машину. Правда, сделал он это в тайне от деревенских жителей, чтобы не вызывать у них лишних вопросов — мол, куда тебе, болезному, с такой тяжёлой пушкой бегать? Чтобы не объяснять внезапный прирост силы, команда решила держать в тайне детали его болезни. Этот-то пулемет рабочий и накинул себе на плечо, предварительно обмотавшись патронташами подобно новогодней елке.
Энни взяла винтовку и пистолет, селянки — по винтовке и луку для тихого устранения целей. Несколько факелов повесил себе на пояс каждый член команды — на тот случай, если придется спускаться на неосвещенные этажи. Сержант окинула взглядом своих бойцов и невольно усмехнулась.
Не так давно это были желторотики, которые сами не знали, чего хотят. Теперь же их объединяла общая миссия и один командир. Если так посмотреть, то люди и впрямь быстро учатся… Интересно было бы узнать, поспевают ли они за мутациями бульбы? Или та безнадежно ушла вперед? А может, каждый день — это уверенный шаг человеческой цивилизации навстречу своему былому господству в пищевой цепи?
— Ты говорила, тут много тварей, — сказала Энни Ласточке. — А что-то ни одной не видно.
— Может, они ушли отсюда?
— А как же гнездо?
— Это было лишь предположение, никто его не видел.
— Хорошо, — кивнула Энни. — Но всё равно двигаемся максимально тихо. И очень, очень внимательно смотрим по сторонам. Всё, идём.
Отряд осторожно проник на территорию, минуя шлагбаум. На парковке было чисто — здесь мог бы быть разный хлам, но откуда ему взяться? Все, что нужно лаборатории, как правило, либо выглядит слишком дорого и громоздко, либо это столы и шкафы. Тут же, на небольшом пустыре вокруг зданий, только поле. За оградой из сетки — чистый асфальт со следами белой разметки. Но в целом — никого.
Тарас замер, на долю мгновения ощутив глубоко внутри сильное, но незнакомое чувство, хотя малость похожее на то, как он предвидел мутантов.
Отряд торопливо подобрался к центральному, самому большому зданию. Стекла высоких окон были целыми, двери так же до сих пор оставались на местах и без повреждений. Над входом висела лампа, а вдоль стен можно было увидеть прожекторы, которые в ночное время выделяли бы здание. Но электричества не было. Хотя казалось, что исследовательский комплекс стоял здесь вопреки суровым реалиям нового мира.
Толкнув стеклянную дверь, Энни вошла первой. Перед группой открылась потрясающая картина, от которой у девушек вырвался вздох удивления. Интерьер поражал воображение, вызывая в голове всякие непонятные слова, вроде «хайтек» или «неодизайн». Смысл их давно был утрачен, но здесь обретал новую силу и значение. Даже сержант, не раз бывавшая в лаборатории Города, оказалась поражена красотой, что открылась перед ней.
Самое важное: в помещении было очень светло благодаря грамотной архитектуре — свет проникал отовсюду, многократно отражаясь от светлых поверхностей. Там, снаружи, разгорался полдень, солнечные лучи падали на панели, выделяя и подчеркивая самое важное. Дизайнер этого проекта мог бы гордиться своей работой.
Но кроме того, здесь по-прежнему не было мутантов.