Выбрать главу

На все, что Дюк видит, он качает головой. Это качание головой начинается еще в церкви.

И столько Богу не молился, Сколько по церкви посматривает, И посматривает и сам почамкивает, А на князя Владимира взглянет, — Только головой пошатает, На Апраксию королевичну взглянет, — И рукой махнет. (Рыбн. 197)

Оказывается, что и Владимир, и Евпраксия одеты совсем просто. Он, Дюк, одет гораздо лучше них.

И у тебя, Владимир-князь стольно-киевский, Платье как у нас у самого бедного. Но и у тебя супруга Апраксия королевична, Так у нас этак бедная женщина средится. (Рыбн. 197)

На улицах Дюка поражает, что все в городе деревянное. Деревянные церкви Киева не вызывают восхищения Дюка.

Я слыхал от родителя от батюшки, Что Киев-град очень красив, добр есть, Ажно в Киеве да не по-нашему, Церкви-ты у вас все деревянные, У вас маковки на церквах всё осиновые. (Рыбн. 29)

Его поражают простые, деревянные, не резные ворота, а также и состояние дворов.

У вас ворота-ты сосновые, А на дворе хоть медведь ногу сломи. (Рыбн. 63)

Коновязи во дворах представляют собой простые деревянные столбы с лужеными кольцами, даже во дворе Владимира.

Но самое ужасное в Киеве — это состояние мостовых. Упоминаются три вида мостовых: земляные, деревянные, кирпичные. Ни один из этих видов не может его удовлетворить.

А мостовые у вас черною землею засыпаны, Подмыло их водою дождевою ди, Сделалась грязь то по колена ди, Замарал я сапожки ты зелен сафьян. (Рыбн. 29)

Когда бывает дождь, на улицах образуются ручьи и жидкая грязь, так что Дюк приходит в церковь с забрызганным платьем и замаранными сапожками зеленого сафьяна.

Но даже в тех случаях, когда настланы деревянные мостки, о них можно сломать себе ноги.

А твои мосты, сударь, неровные, Неровные, все сосновые. (Рыбн. 181)

В Киеве Дюка не удовлетворяют даже кирпичные мостовые, хотя в иных случаях он хвастает, что дома, в Индии, у них настилаются мосточики кирпичные.

Еще в Киеве у вас все не по-нашему: У вас настланы мосточики кирпичные, И порученки положены калиновы; Пойдешь по мосточикам кирпичныим, Медное гвоздье-то приущиплется, Цветное-то платье призабрызжется. (Рыбн. 16)

В таких разговорах они приближаются к палатам Владимира, куда Дюк приглашен отобедать.

Дюк не только хулит и поносит Киев, но и противопоставляет ему свою родную Индию или Волынь. Однако картина Индии более полно выяснится позднее, когда туда будут отправлены послы из Киева, и соответственно может быть рассмотрена позднее.

В палатах у Владимира тоже все «не по-нашему». Все поражает Дюка своей убогостью.

У вас мосты сосновые. Стены и потолки у вас не расписаны, Столы у вас дубовые, Скатерти забраные. (Рыбн. 63)

Лестница сделана из простого черного камня и не устлана никакими коврами или сукнами (Рыбн. 63).

Вся эта картина Киева дается Дюком с целью самовосхваления и самовозвеличения. Он мнит себя выше этой киевской простоты.

Чванство Дюка достигает своего предела за столом. Простота угощения за столом Владимира соответствует простоте всей обстановки. Оно состоит из калачиков, лебедей и вина.

Ни одно из этих угощений Дюк не может есть. Калачики — не для него. Раньше, чем их отведать, он их нюхает; понюхав такой калачик, он надкусывает верхнюю корочку и кладет ее обратно на стол, а нижнюю корочку бросает под стол собакам. Он ест только середину, но иногда даже и ее не ест.

Калачик ест, а другой под стол мечет, А с иного верхнюю корочку вырежет, на стол кладет, Середочку сам он съест, А нижнюю корочку под стол кинет. (Рыбн. 31)