Хулатай отвечал: "Зачем нам спешить!
Хочу я в веселье денек пожить.
Хочу, чтоб лилась арака рекой.
Собирайся, народ, на великий той!"
Хан-Мерген привел его в юрту Хан-Хыс,
Подвел к столу и сказал: "Садись!
Баранину ешь, аракой запивай.
Юзут-Арх не страшна тебе, Хулатай!"
Вторая неделя пира идет,
А Хулатай ненасытней все пьет.
Хан-Мерген не дождется, когда он уйдет.
Думает: "Я обманул Хулатая.
Об этом он знает или не знает?
Не хочет ли он в отмщение мне
Жениться на милой моей жене?
Мы шутку сыграем с тобой, Хулатай,
Начни ты ругаться, кричи, нападай,
Алып-Хан-Хыс, мол, мне в жены отдай!
Сестра рассерчает, кричать начнет,
Вот тут уж над ней посмеется народ!"
Совсем опьяненный стоит Хулатай.
"Ну, что же, дружок, - говорит, - давай!"
Хан-Мерген торопит его: "Начинай!
Да только виду не подавай!"
Хулатай был доверчив и прост душой.
Хан-Мерген был с рожденья хитрец большой.
Когда Хулатай начал кричать,
Требуя в жены Хан-Хыс отдать,
Хан-Мерген аракой его напоил
И поскорей на кровать уложил.
Потом он глаза намочил слюной
И начал плакаться перед сестрой:
"Проснется, убьет меня Хулатай,
Хан-Хыс, дорогая, меня выручай!"
"Нет, - отвечает ему Хан-Хыс, -
Да ты опомнись, мой брат, очнись!
Пока голова у меня на плечах,
Пока чернота не поблекла в глазах,
Я одолею любую беду,
Но за него никогда не пойду!"
Тогда Хан-Мерген поднес ей вина,
Всю чашу заставил выпить до дна
И на кровать к Хулатаю отнес.
"Навеки моя ты, Алтын-Поос!
Теперь, Хулатай, для меня ты зять,
Жену мою в жены не сможешь взять!"
А утром он в юрту первым пришел,
Важно уселся за каменный стол:
"Ну, как ты спал, мой зятек Хулатай!
Невеста Хан-Хыс, поскорей вставай!"
От стыда Хан-Хыс заалела зарей.
От стыда Хулатай поник головой.
На разных концах кровати сидят,
Друг другу в глаза от стыда не глядят.
Прошло после свадьбы несколько дней.
Два богатыря возле дверей
Встали, вниманья к себе ожидая, -
Сын Хан-Мергена и сын Хулатая.
Напрасно Хан-Хыс их просила присесть.
"Некогда нам, не затем мы здесь!
Пришли мы просить у родни своей
Для боя способных резвых коней.
Дайте одежду, чтоб плечи закрыть,
Чтоб нечем было судьбу нам корить.
Собаки могут без имени жить,
А мы к вам пришли имена просить.
Чтоб знали люди, как нас называть,
Просим у вас нам прозвища дать".
Когда все люди вокруг собрались,
Черную книгу раскрыла Хан-Хыс,
Желая судьбу сыновей узнать,
Каждую строчку спеша прочитать.
Оскорбились молчанием богатыри,
Взглянули с отчаяньем богатыри:
"Ладно! Коль жалко вам двух коней,
Мы их попросим у добрых людей!
Если одежду жалеете дать,
Пойдем на чужбине ее искать.
Обзаведемся седлом и конем,
Счастье свое на земле найдем!"
От слов этих вспыхнула Алып-Хан-Хыс:
"Рано вы нас укорять собрались!
Черная книга дала мне совет:
Ни коней, ни одежды у вас нет.
К восходу солнца идите тропой,
Увидите моря берег крутой.
И тот, кто в синее море нырнет,
И тот, кто по дну без боязни пройдет,
Карюю лошадь себе возьмет,
Будет могучим он, словно гора,
С именем славным Тюн-Хара".
...Полнеба раскрасил утренний свет.
Богатыри не спеша поднялись на хребет.
Простились, руки друг другу пожав,
Счастья друг другу в пути пожелав.
С места рванул Хара-Хулат -
Горы и реки летят назад.
У коня такая лихая прыть,
Что трудно скачки его уследить,
Закрытых глаз не успеешь открыть.
Открытых глаз пе успеешь закрыть.
Стояли в молчании богатыри,
Глядя на алые крылья зари,
Удивляясь - отчего так земля дрожит,
Слушая топот конских копыт.
Потом, когда скрылся туман вдали,
К восходу солнца пешком пошли...