В какое-то время, в какой-то из дней
Темное небо стало синей.
Словно зарница в небе горит, -
Вещая птица с хребта летит.
Взмахнула вещунья нарядным крылом,
Села, кружась, за ковыльным бугром,
Встряхнулась и, девушкой славною став,
Тонкие косы к груди прижав,
Песню запела, взглянув на восток,
Ту, что певала Чарых-Кеёк:
"Брат мой, брат мой,
Брат Хулатай,
Землю родную оберегай,
Реки от недругов оберегай!
Знаю я, верю - время придет
В море вот здесь превратится ручей,
В степях привольно пастись будет скот,
И радостной будет жизнь для людей!"
Так она пела, Чарых-Кеёк,
Трогая нежно алый цветок.
Взором окинув простор степной,
Слушая лепет волны речной,
Во всем узнавая свой край родной,
Девушка шла чуть приметной тропой.
И вдруг помутился радостный взгляд -
Увидела: кости повсюду лежат,
Навстречу девице никто не идет,
Ответную песню лишь ветер поет.
Летят облака в голубой высоте,
Золотистые кости лежат на хребте...
Девушка, с горя забыв покой,
Плачет и гладит их робкой рукой.
Покраснели глаза от беззвучных слез,
Похолодели щеки и маленький нос.
Плачет прекрасная Чарых-Кеёк.
Ветер, притихнув, на травы лег,
При виде слез он резвиться не мог.
Девушка силы в душе собрала,
Гордую голову подняла.
Встала, сидевшая с болью в груди,
Встала, забывшая жизни красу,
Видит - сияет ей свет впереди,
Видит - цветы заалели в лесу.
Слышится шелест нежных листков -
Сколько костей, столько цветов.
Девушка молча взялась за дела,
Травы целебные рвать начала,
Корни душистые ловко копать
И от земли поскорей очищать,
Греть на ладонях, слезами кропить
И на ветру мимолетном сушить.
Много трудов положила она.
Из облаков выходила луна,
Видела - в травах мелькает платок,
Трудится девушка Чарых-Кеёк,
Хочет поднять из мертвых костей
К бою способных богатырей.
Нет, не напрасны усилья ее!
Нет, не напрасны старанья ее!
Тот, кто любовь в своем сердце хранит,
Тот, кто заботу в душе несет,
Тот свою думу в дела воплотит,
Тот свое счастье всегда найдет!
Начали кости вокруг оживать,
Крепкими мускулами обрастать,
Губы начали воздух ловить,
Воду живую глотками пить.
Встают богатыри, пробуждаясь от сна.
Говором счастья долина полна.
Рыдает от радости Чарых-Кеёк:
"Брат мой, любимый брат Албынжи,
На ноги встань, слово скажи!
Широкие плечи мои болят,
Глаза мои светлые не глядят,
Умерших вас воскрешала я,
Покою не зная, устала я...»
Встал Албынжи, головою тряхнул,
На синее небо с любовью взглянул.
Увидел травы родных степей,
Услышал шорох нежных лесов,
Услышал, как звонко поет ручей,
Услышал ветра призывный зов.
Не мог он стоять, на колени встал
И горсти земли к лицу прижимал.
В пустое жилище они вошли,
Килин-Арх подняли с земли,
Жизни огонь в ее сердце зажгли.
Алып-Хан-Хыс следом пришла,
Принесла с собой радость родного угла.
...Так говорила Чарых-Кеёк:
"Враг наш давнишний коварен, жесток.
Возьмите вот этот волшебный ремень.
Как с ночью борется ясный день,
Как молния мглу пробивает лучом,
Так этот ремень поступает с врагом.
Кинешь ремень на врага, Албынжи,
Крикнешь вдогонку: "Крепче вяжи!" -
И сразу увидишь - враг твой лежит,
Желтым ремнем, словно цепью, обвит.
Слушай меня, мой желанный брат,
Долго ты будешь идти на закат.
Когда полоненная Юзут-Арх
Будет валяться в твоих ногах,
Когда она будет рыдать и стонать,
Себя твоей матерью называть,
Помни, что ложны все просьбы ее,
Каменным сердце должно быть твое.
Только смотри - не убивай!
Рук о страшилище не марай!
Ноги и руки ремнем связав,
Камни огромные к ним привязав,
Дай ее в жертву пучине морской,
Во имя радости нашей людской.