К тому же его в который раз зацепила мысль о игре случая: поедь в тот вечер другой дорогой, отвернись от фонаря, не обрати внимания на странный шлейф снежинок – этого приключения могло и не случится. А если эта поездка благополучно завершится, то навсегда его крохотная жизнь останется связана с историей Земли!
Как странно, что в его столь серьезной работе было доверие к чувствам и интуиции. Ведь, перебрав в голове самые значимые события шести последних лет, в которых он был лично задействован, он не мог припомнить случая, где ему пришлось бы оперировать логикой. «Может, и здесь все намного проще…»
Здание науки и техники искрилось белым кубическим кристаллом на площади Ученых и внутри кишело ее преданными служителями. Просторный холл вмещал в себя море посетителей разных народностей и обитателей планет. День консультаций только разгорался, а уже было жарко.
Делигацию Земли ждали в капсуле 137 на 63 этаже; ее зеркальное пространство привело людей в замешательство, некоторые оторопело застыли на входе, кто-то боролся с головокружением, кого-то бесконечные отзеркаливания погрузили в мир видений. Он закрыл глаза: «Со сколькими иллюзиями нас сталкивает зрение… обмана не существует – его мы себе придумываем сами…Бусидо!» – громко отозвался голос в голове, он почти сам себе улыбнулся. Ноги понесли его, а направляло какое-то особое внутреннее видение. У выхода с колоннады его остановил человек:
– Вы прибегли к визуальной блокировке? Хорошо! – Заураканец лукаво глянул на него. – За годы службы мы привыкли к оптическим иллюзиям, кстати, у нас их множество, но очень любим наблюдать за реакциями гостей.
Заураканец проводил его до капсулы и ввел внутрь, где он остался стоять один. Одновременно с разных поверхностей стали отделяться переливчатые зеркальные провода с красными микрофонариками на концах и устремляться к нему. «Этот красный…бордово-красный…» – успело промелькнуть в голове перед тем, как почувствовал, что парит посреди комнаты, оплетаемый блестящими нитями. Глаза закрылись под давлением волокон, плотная маска покрыла его голову, руки, тело, ноги. Красные фонарики расправились в пластины и липко пристали к коже. Ему казалось, что где-то во снах он вот так же парил, сердце то ли замирало, то ли рвалось наружу, а с ним и душа. И необъяснимое щемление в груди утопило его в сон, тревожный, предостерегающий, как напутствие.
Он снова мчался в карбанте по дороге в Штаб, спешил к старшему с известием, что он все понял, что большой брат не тот, кем его все считают. Его затянуло в воздушную воронку, от толчка головой о стеклянный купол у него из глаз посыпались зеркальные искры, он потерял управление и въехал в одинокий красный фонарь. Жар волнения и неизбежной беды сдавили ему затылок и потянули к фонарю, вокруг взвились вихрем переливчатые снежинки и сомкнулись над ним ледяным саваном. К единственному просвету, остававшемуся на уровне глаз, подлетела снежинка и, как пазл, встала на место. Послышался еле различимый, но знакомый щелчок. Чем крепче панцирь сдавливал его тело, тем слабее он чувствовал себя и мог себя контролировать. С последним воздухом из легких вырвался настоящий крик, не из сна. Глаза открылись и сквозь оплетенное лицо уставились в испещренную чертами и резами сферу потолка. В следующую секунду поддерживавшие его зеркальные нити с хрустом рассыпались в пыль, и он беспомощно рухнул на пол.
Ощущение мертвой тишины и потрескивающего льда не отпускало, будто на мгновение он перенесся на Землю в Архив и отсматривал хроники прошлого – периода заморозки Земли.
Ему не хватало воздуха: видения, сон, ощущения кружились в затуманенной голове как мозаика. «Столько деталей…и совсем нет времени…»
– Какой вы интересный человек, простой механик с Земли, так, между прочим, значится в вашей анкете, – к нему обращалось почти черное лицо. – Мы с вами в некотором смысле братья по стечению обстоятельств – и вам и мне нужны ответы и как можно скорее. Верно?
Лицо широко улыбнулось, обнажив два ряда снежно-белых зубов. Черных глаз было почти не различить на фоне такого же черного лица.
Дурман тяжело разливался по голове и телу:
– Вы кто?
– А вы? – усмехнулось лицо в ответ.
Он снова провалился в забытье. Сквозь дрему прошло ощущение разряда, поток искр пробежал по нервам и ударом вышел вон.
Его глаза уперлись в высокий мрачный потолок, на котором бликами играли зайчики Анкаа. Он лежал в номере. «Хорош сон, давно такого бреда не видел…» У него оставалось два часа до командного выхода на связь. «Вот новостей-то будет!» – хлопнул он по подушке и бодро вскочил на ноги.