Из гостиницы он направился к информационному центру. Путь неблизкий, но он все рассчитал – будет без опозданий.
По обе стороны дороги горделиво высились исполинские здания с остроконечными шпилями. Торжественно-белые, они горели огнем света Анкаа, так что пришлось обезопасить себя защитными линзами. Прохожих ему не повстречалось, зато кары проносились часто.
Ходьба настойчиво возвращала его в события прошлого дня, но он отмахивался от них, наслаждаясь новизной видов и ощущений. Сегодня в нем ожило любознательное дитя Марса, с юности увлекающегося инженерными тонкостями конструкций архитектуры Земли ХХ века. Ах какие иллюстрированные справочники ему дарили родители, чтобы он их рассматривал. Воспоминания подгружались с неимоверной быстротой, и он, парень с Земли, был доволен выполненной домашней работой.
Информационный центр раскинулся на площади панцирем черепахи. Ячеистый и матовый, он притягивал взгляд нарочитыми неровностями и резьбой, грани которой ломали лучи Анкаа и отбрасывали занимательные коричневые тени.
Его группа россыпью затерялась в зале, но не заметить своих было невозможно: земляне оживленно беседовали с зауракцами, в ход шли жесты, мобильные экраны, галограммы – обмен информацией у увлеченных натур всегда выглядит постановочно-театральным. «Вот когда я только попал на Путорана…» – он запустил в голове череду созданных воспоминаний.
В назначенное время ребята скучились, следуя в зал переговоров. Нигде прежде он не видел столько зеркальных поверхностей, как на Заураке. Вот и на этот раз зал был выложен отражающими панелями, поверхности стен моргнули и высветили остальных членов команды, разбросанных по планете каждый со своим заданием. Разговоры потекли рекой, в основном делились эмоциональными переживаниями – что-то значимое условились обсудить на борту «Гарпии». Подобные встречи скорее служили для взаимной поддержки и наблюдения за состоянием товарищей на чужой планете, чем для обмена важными данными. Это знали все, покорно следуя ритуалу экспедиции.
Курсируя между экранами и перебрасываясь приветствиями с коллегами, он встретился взглядом с капитаном.
– Что показало вскрытие? – задорно спросил Тит.
– Пациент скорее жив, чем мертв! – пытался парировать он в ответ.
– Сколько ждать твоих материалов? Я успею на четыре вылета к Ахернару? Мне нужно загрузить «Гарпию» новыми образцами руды для «Меркурия» и, кстати, я успел к смотру капитанов Неба. Приму участие, покажу им, кто асс. Попутно, там открывается «КосмоЭкспо» – так что приглашаю. – Капитан говорил напористо, с душой.
За время их легкого разговора его не покидало чувство, что за ним наблюдают. Тит шутил, острил, не умолкал ни на минуту. Да, он понял, в чем дело: глаза капитана не принимали участия в этой бессмысленной болтовне – они задумчиво и серьезно изучали ЕГО, от их лучей невозможно было скрыться.
Попрощавшись, земляне снова растворились в массе зауракцев до следующей встречи.
Вечером номер его приветствовал прохладой, неизменно желтыми зайчиками Анкаа под куполом и гнетущим чувством западни. Как механика с Марса, это его не должно было тревожить вовсе, но как натренированного человека из Особого отдела с Земли – просто сгрызало изнутри. Возможно, впервые в жизни он тяготился единоличной ответственностью принятия решений, максимальной скрытностью и полной изоляцией от общения со старшим. Ему не удавалось логически нащупать несоответствие между восторженными отзывами о планете с тревожными видениями под куполом в зеркальной капсуле и появлением черного человека наяву. «Утро вечера мудренее…» – приговаривал он как заклинание, пока не окунулся в сон.
– Здесь наверху тишина…– он было обернулся на голос в черной бездне, но направлений для поворота оказалось больше, чем он мог исполнить, так источник голоса остался неизвестен. – Не всякому страннику во Вселенной выпадает шанс увидеть смерть светила… – его развернули лицом к Анкаа.
– «Блажен, кто посетил сей мир его минуты роковые…»
– Именно так. Им сейчас трудно, – его повернули лицом к Заураку, – с чем может сравниться агония планеты, которую вскоре сожрет пламя светила?..
– …с агонией планеты, которой неминуемо суждено погибнуть во льдах…они пойдут на все…
– …уже пошли… ты отстаешь…мысли быстрее…начни от фонаря…
Его закрутило в черной пустоте, замелькали обрывки недавних воспоминаний – дорога, фонарь, снег, пазл, снежинка, зеркальная капсула, красные лампочки, черты и резы, микросхемы, черты и резы на микросхеме, микросхема на потолке, пазл, саван на его теле, крик! Он снова проснулся от собственного крика.