Впрочем, следующие две с половиной особых плодов не принесли. Разбойники сновали туда-сюда, кто-то мог сидеть в тепле... В общем, здесь было около семи десятков заложников - пусть уж останутся заложниками - и три или четыре десятка похитителей. Много. Слишком много, чтобы браться за это дело вдвоём. Но другого выбора, кажется, у нас просто не было.
Я вернулся к Игорю. Он сидел в сотне шагов вниз под гору под широкой ёлочной кроной. Если не считать редких крупных капель, падающих с ветвей, здесь было почти даже сухо.
- Ну? - угрюмо спросил убийца, утирая мокроту из-под носа. Простыл, как есть простыл. Впрочем, ничего удивительного, я и сам чувствовал лёгкую слабость, в горле саднило.
- Баранки гну, - раздражённо пробурчал я, но, вспомнив, что тот не знает, как обстоят дела, добавил: - Хреново.
- У тебя там внутренний диалог какой-то что ли?
Я немного удивился, что Игорь знает такие слова. Впрочем... мало ли. Я коротко рассказал обо всём, что увидел. Убийца коротко ругнулся. Мы какое-то время молчали, раздумывая, что делать дальше.
- А что, пусть себе работают, может, потом их отпустят, - сказал наконец Игорь.
- А если не отпустят?
- А тебе есть дело до неписей?
Я слабо усмехнулся. Да, чёрт возьми, мне было дело до неписей. Но как это объяснить Игорю?
- Пусть их отпустят, - сказал я. - Что, как ты думаешь, будет, когда мы вернёмся к конунгу?
- Срал я на него, - ощерился мой конвоир. - Он, скорее всего, нас сюда не просто так отправил, да ещё и трёх олухов всучил. Тех, кого не жалко, понимаешь? Думаешь, он не знал, что здесь какая-то хрень творится? Пять дней нет связи с деревней. до которой три с половиной часа ходьбы. Никого не обеспокоило? То-то. Мы здесь выступаем в качестве козлов отпущения. Здравствуйте, дайте нам налоги. Не дадите? Ну что ж, тогда мы пошли. Хотя, если ответ не был бы вежливым, мы бы уже никуда не пошли, а валялись с парой-тройкой стрел в кишках. Так что... Хочешь, тебя прямо сейчас отпущу? Скажу, что тебя грохнули, а конунг сам пусть армию собирает, чтобы их отсюда выкурить, я в такое дерьмо больше не полезу.
- В такое дерьмо? - настороженно спросил я.
- Да, блин... В общем, у нас эти ублюдки во время прошлого квеста восемь человек из четырнадцати положили. Тоже одно место штурмовали, гадство... В общем, я сюда без поддержки пяти или шести десятков туш не полезу.
- Ясно.
Я задумался. Игорь был совершенно прав. И по поводу конунга, и по поводу штурма. Но...
- Я всё-таки попробую что-нибудь сделать, - сказал я. - Ты, если хочешь, иди к конунгу.
- Совсем идиот?
- Наверное.
Игорь фыркнул. По его скулам ходили желваки.
- Ладно, подожду. Или поддержу на случай чего, - медленно произнёс он. - Своих не бросаю.
- Отлично, - усмехнулся я, забывая, что на мне маска.
Игорь потёр ладони и хрустнул костяшками пальцев. Я заметил, что с его руки упала капля синей краски.
Так, прижаться спиной к стене и медленно шагать вбок. Наверное, я бы мог спокойно прогуливаться между людьми, всего лишь избегая столкновений, но лучше не рисковать. Сейчас я даже немного жалел, что отказался от улучшенной Скрытности в пользу Невидимости. Но жалость ничего не исправит.
Внутри крепости было прохладно. Горели факелы, весело полыхал камин, но крыше требовался капитальный ремонт, а стены пропускали сквозняк. Впрочем, это лучше, чем торчать на улице.
Пол второго этажа провалился, и я мог видеть второй пролёт лестницы, ведущий на смотровую площадку. Люк был закрыт, но... Когда я доберусь до него, это уже будет не важно. Если он, конечно, не закрыт с той стороны, тогда придётся возвращаться и думать над другим планом действий. Который, скорее всего, будет заключаться в бегстве к конунгу. Я бы не хотел, чтобы так вышло.
Я добрался до лестницы. Она была пуста, а у меня осталась всего минута Невидимости. Недолго думая, я рванул вверх со всей скоростью, на которую был способен. Время таиться ушло, тем более, здесь я ни с кем не столкнусь.
Что это была за лестница! Часть ступеней вышаркана, часть обвалилась, оставив от себя лишь огрызки у стены, несколько ступеней вообще отсутствовали напрочь. Но хуже всего было то, что из-под моих сапог посыпались камни.
- Что это? - спросила старуха, копошащаяся у камина. Она задрала голову, вытягивая тощую шею.