— Да что ты мелешь! — взорвался Бревно. — Могила Алу находится в самом сердце материка, под главным храмом самого Корда! А Сердце Тьмы недалеко отсюда! Это все знают! Вот у неё спроси хотя бы, если не веришь мне.
— Это все знают, — подтвердила Топлюша.
Я промолчал. Об этом знают все, но не знала Рилай? Ох, сомневаюсь. Кажется, об этом придётся разговаривать со старухой, но той и след простыл на следующий же день после битвы.
Бревно тем временем принялся ворчать, что он устал, хочет есть и вообще молодёжь в его время так себя не вела, не беспокоила мёртвых и принимала их слова за чистую монету.
— Я тебя отнесу, — предложила Топлюша.
— Подожди, — попросил я. — Скажи хотя бы, кто такой Судья?
— Человек, который волей других людей назначен решать имущественные и прочие споры, — раздражённо ответил утопленник. — Убери меня с берега, родная, солнце сушит мне кожу. Только ты знаешь, как общаться со стариками. И не приводи ко мне этого... — остальные фразы заглушила вода. Всё-таки не нужно было с ним спорить.
Утопленники исчезли, а я остался на берегу подумать. Всё-такие кое-что не сходилось. Ведь ведьмы гонялись именно за детьми Нервила, то есть прямыми потомками бога. Конечно, они резали на "запчасти" всех подряд, но если бы так хорошо подходили любые дети, они не стали бы искать бастардов старого конунга.
Появилась Топлюша.
— Ну, узнал что-нибудь полезное?
— Да, спасибо. Пошли назад?
— Пошли.
— Одеваться не будешь?
Утопленница делано сконфузилась и, пробормотав, что совсем об этом забыла, натянула свои лохмотья.
Возвращались мы в полной тишине. Топлюша висела у меня на руке, видимо, довольная одной моей компанией, а я размышлял о богах. Всё-таки они больные ублюдки, что Властелины, что Гасп, что сам Корд. Но коль уж выбирать меньшее зло, то Корд смотрится предпочтительней.
— Ты опять сегодня уйдёшь? — спросила меня Топлюша, когда мы вернулись к шалашу.
— Да, у меня дела. — На утро Трясучка собирал всех приближённых, чтобы обсудить планы на будущее. Нервил убит, ведьмы уничтожены, замок в наших руках, но на западе и юге остались куда более опасные... пусть пока не противники, но соперники точно. Я имею в виду другие кланы игроков. А в том, что на материке должны заправлять целые кланы, никто не сомневался.
Топлюша расстроилась, но постаралась не подавать вида.
— Я ухожу не прямо сейчас, — сказал я. — У меня ещё есть пара часов.
— Это хорошо, — оживилась утопленница. — Можно поиграть в догонялки или поплавать. И ты обещал, что поцелуешь меня два раза, а поцеловал только один.
Я с трудом унял дрожь в голосе.
— Я об этом помню.
Топлюша услышала, с какими интонациями я говорил. Поэтому она приникла ко мне всем телом и принялась дёргать завязки моей рубахи. Я впился в её губы своими, а мои руки уже нашарили её грудь.
Я, в конце концов, не святой. И от моих маленьких, человеческих ошибок этот мир страдать не будет.
Зима II
В замок я вернулся тем же вечером. Мне не хотелось ночевать в сырости, да и перед Тёмной Матерью надо было... кхм... отчитаться.
Магичка ждала меня. Наверняка кто-то успел донести, что я ушёл, а куда ходят все наши, я уже говорил. Когда я появился в "больничном крыле", Тёмная Мать заметно приободрилась.
— Как дела? — спросил я, стараясь не смотреть на неё.
— Лучше, гораздо лучше, — ответила Тёма.
Её лицо как обычно скрывала повязка, из-под которой торчала только нижняя часть лица. Но всё равно можно было рассмотреть нижний край раны или уже скорее шрама. Я чувствовал себя не очень-то уютно. Магичке было хреново, как только может быть хреново когда-то симпатичной, но изуродованной девушке. А я шатаюсь по всяким... озёрам. Сейчас секс с Топлюшей не казался такой отличной идеей. И всё равно я знал, что при первой же возможности пойду к ней.
Что делать? Бросить изуродованную любовницу, чтобы её место заняла утопленница-убийца?
— Гая принесла мне новую мазь, — продолжала магичка. — Говорит, за пару месяцев лицо восстановится. И грудь у меня уже начала расти. Я сегодня молочную железу нащупала...
Она говорила что-то ещё, а я боролся со своей совестью. Совесть проигрывала.
— Куда ты уходил?
А я уж думал, что не спросит... Теперь ещё и врать.
Я неопределённо повёл плечами.
— Прогулялся. Местные говорили, что видели неподалёку какой-то дым, и я решил проверить.
Шито белыми нитками. Никто ничего не говорил. Но местных она проверять вряд ли будет. Или будет?
— В общем, небольшое задание, — закончил я.
По выражению лица Тёмной Матери я понял, что в этот раз попал в точку. Я же теперь крупная шишка, мне могли дать очередное задание на самых верхах...
От того, что ложь сработала, мне стало ещё хуже. Совесть подняла голову и начала своё победное шествие на рушащуюся оборону союза цинизма и тестостерона.
— Отдыхай, я завтра ещё зайду. Утром.
— Буду ждать.
Я осторожно поцеловал магичку куда-то в подбородок и вышел из лазарета. Впервые за долгое время у меня появилось стойкое желание напиться. А для такого нужен друг.
Алексей бесцельно болтался по тронному залу. Некро-друид от скуки мирной жизни порядком пристрастился к игре в кости. Иногда выигрывал, но чаще проигрывал, особенно когда играл с местными. Это, кажется, приносило какие-то проблемы с его зазнобой. Меня Лёха просил в эти дела не лезть.
— Привет, — буркнул он, пожимая мне руку. — Где весь день шаришься?
— Да так, гуляю, — уклончиво ответил я. — Выпить не хочешь?
— Хочу, да только денег нет. Не везёт мне последние пару дней...
— Я куплю.
У нас был своеобразный магазинчик. Паёк (четырёхразовое, между прочим, питание) и крышу над головой мы себе добыли сами. А вот выпивку и еду повкусней, вроде дефицитных засахаренных фруктов или прочих сладостей, извольте покупать за деньги. И в этом есть смысл — многие наши дисциплиной не отличались, и я уверен, что первый месяц в замке царило бы повальное пьянство от скуки, а потом бы все сидели вообще без алкоголя. Деньги на излишества брали либо из своих запасов, либо из зарплаты. Зарплату получали за службу, рейды... ну, в общем, работу. Всё просто и логично. Рейдов-то не было давно, а вот стоять на страже, когда знаешь, что ничего произойти не должно, скучно, и такой простой стимул как жалование позволяло не расшататься дисциплине. Спишь на посту? Штраф. Тоже вынужденная мера. Казалось бы, и так всем понятно, что если стражник проворонит неприятеля, и начнётся бой, многие умрут по его вине, в том числе и сам стражник, но в первые дни некоторых это не останавливало. Репей предлагал за сон на посту порку плетями, но Корум решил действовать мягче. И, думаю, он был прав.
Я купил мех вина и бутылку очищенного нашими умельцами самогона, добавил к ним полоску копчёной рыбы и фруктов — завтра утром отнесу их Тёмной Матери. Остальную закуску — хлеб и пресный комковатый сыр — взяли из ужина и отправились в мою каморку.
— Раз уж ты такой богатый, может, займёшь мне пару монет? — поинтересовался некро-друид, глядя на то, как я раскладываю закуску на столе.
— Чтобы ты их проиграл? Нет, извини, на это не займу.
— Эх, как же ты прав...
Мы выпили. Потом ещё...
— С бабами вообще всё не просто, — угрюмо говорил Алексей, собирая из мелких кусков сыра на столе какой-то узор. — Там-то я особо ни с кем не встречался, ну, серьёзного ничего не было. А здесь... Ну вот хочет Алёнка чего-то от меня. А чего? Стабильности? Так она есть. Клубов и прочей дряни здесь нет. Цветы не купишь. Цацки и одёжку в бою надо добывать, а боёв нет. Самогонкой ненаглядную угощать? Бред.
Но она зудит. Не играй, говорит, чего ты как гопник какой с игровыми автоматами. А чего делать-то? Она всё в своей "лаборатории" торчит, варит там зелья, старается улучшить рецептуру. А я? Опыты над мёртвыми животными ставить? Так неоткуда их взять. Только если над крысами и тараканами измываться. А что ты с боевым зомби-тараканом сделаешь? Припасы вражеские портить отправишь?