— Скажите, Саранча, а кем вы были на гражданке, до того, как стали Саранчой?
— По образованию я инженер-технолог химического производства. Между прочим, подавал большие надежды. Если бы в свое время была московская прописка, могли бы в аспирантуру направить.
— Примерно так я и подумал. Судя по «простейшей химической реакции ацетилирования». Но не убивайтесь так, дружок. Вы, и без аспирантуры, возлагаемые на вас надежды оправдали. Продолжайте.
— Далее героин на лодках, в автомашинах и на вьючных животных везут в Среднюю Азию, в первую очередь в Таджикистан. Уже в Узбекистане килограмм героина стоит 400 тысяч узбекских сомов, то есть 10 000 долларов. Далее из Средней Азии в Россию и далее в отменившую внутренние границы объединенную Европу. Впрочем, удовлетворяя растущий спрос на всех этапах большого пути.
— Ну и как это выглядит, по данным вашего аналитического центра, применительно к героину, которым торгует псковский Олигарх?
— Следующим образом. Я резюмирую, подробности опускаю. Какой-то завод, по какой-то особой технологии, делает хороший героин. Обладающий некоторыми особенностями, но, в целом, хороший. Далее, этот героин, известный как сорт «Кандагар», каким-то очень хорошим путем попадает непосредственно к Олигарху, а далее потребляется здесь и уходит в Эстонию и далее, в Финляндию и Швецию.
— Что значит «очень хорошим путем»?
— Дешево Олигарх сдает свой товар потребителям. Очень дешево. Значит расходы на транспортировку у него небольшие. И перебоев нет, иначе бы периодически в больницу поступала бы толпа наркоманов, которых «ломает». А этого в Скове никогда не было. Дешево и без перебоев — это и есть «очень хорошим путем».
— Ну и что это за путь?
— Представления не имею. Думаю, нечто совершенно оригинальное. Может быть непосредственно из Афганистана непосредственно в дивизию ВДВ? Но это мои домыслы. Точно я не знаю.
— Твои домыслы ошибочны, Саранча. Товар Олигарху везут из Москвы.
— Вы серьезно? Только без ментовских выкрутасов. Мы тратим время и ресурсы во внедрение в дивизию ВДВ. Если все это впустую, то я остановлюсь. Смотрите гражданин следователь. Наша организация может быть благодарной, вы уже убедились в этом, и добра мы не забываем. Не крохоборствуйте и не торгуйтесь, скажите что знаете. Мы за ценой не постоим.
— Скажите, Саранча, вы вышли на тропу войны с Олигархом?
— На моем уровне решения такого характера не принимаются. Но я поставил об этом вопрос перед своим начальством, когда у меня был поверяющий.
— И война состоится, каково ваше мнение?
— Обязательно. Или он начнет с нами конкурировать в Эстонии и далее. Собственно, это уже и происходит. Решение о начале этой войны — это вопрос бюрократической процедуры внутри моего руководства. Но там не дураки сидят, так что это просто вопрос времени.
— А если я вам в этой войне помогу? Понимаете, Саранча, не в стороне буду стоять, а реально помогу, вы бы могли воевать следующим путем. Сдать нам людей Олигарха. Одного за другим или всех сразу, как получиться, включая самого голубчика. Без всякой стрельбы, утоплений и всякой такой тягомотины. Как ваше мнение?
— Я лично согласен. Пускай ребята на нарах посидят. Лишь бы работать не мешали. Поставлю этот вопрос перед начальством. Не сейчас конечно, когда принципиальное решение будет принято. Субординацию нужно соблюдать. Вы меня понимаете?
— Ох, Саранча, не напоминайте. Вы знаете, что я вспомнил. Недавно нам сигнал поступил. В московском поезде везут партию героина. — Вы устроили в поезде шмон и взяли моего человека с мелкой партией героина. Я на эту тему говорить даже не буду. Где-то мы прокололись. То, что вы взяли, то взяли. Претензий никаких. Мы сами найдем, откуда ушла информация.