- У меня уже ебаные мозоли на пальцах, - жалуется он, обсасывая палец.
- Сука, чем ты себе мозоль мог натереть? Ты же ничего тяжелого не нес, - шипит Рентон.
- Я их еще раньше заработал, - стонет Кайфолом, обвиняя Рентса одним лишь взглядом. - Что? Блядь, сейчас сдохну, прямо здесь!
Мэтти тянется рукой к земле, находит там пару листочков щавеля и растирает их пальцами. Плечо горит из-за этой проклятой доски. Он тупо упадет, если ему придется еще раз поднять эту огромную штуку. Кочерыжка нервно таращится на Рентона.
- Как же мне хуево, Марк, хуже еще никогда не было, - говорит он, распахивая глаза еще больше. - Мы умрем, правда?
- Конечно, нет, успокойся, друг, все с нами будет хорошо. Да, нам плохо от ломки, но от этого еще точно никто не умирал, это не передоз какой-нибудь.
Своими огромными, как теннисные мячи, глазами Кочерыжка смотрит на него, пока вдруг не взрывается фонтаном соплей, которые сразу вытирает рукавом своего страшного желтого свитера, а затем поворачивается к Кайфолому:
- А что бы ты делал, если бы нам, типа, осталось максимум пару недель прожить? То есть мы же могли подхватить эту заразу, СПИД. Сейчас он почти у всех, типа.
- Да это чушь.
- Но что бы ты тогда делал? Просто скажи.
Кайфолом отвечает сразу, даже не задумываясь:
- Купил бы сезонную карточку на посещение всех игр «Тайнкасл».
- Шутишь!
- Нет, просто тогда я умер бы удовлетворенный осознанием того, что среди их болельщиков было бы на одного мудака меньше.
Кочерыжка выжимает из себя кривую улыбку. Кизбо смотрит на Кайфолома, будто желая добавить что-то, но потом просто молча отворачивается к рельсам: коричневые от ржавчины, они когда-то сверкали серебром. Его совсем подкосила эта ломка, он теперь постоянно вялый и усталый от бессонницы.
- По праву этот героин принадлежит нам. Его производят в нашем городе ... - в конце концов говорит он.
- Правильно ты говоришь, Кизбо, - поддакивает Кайфолом, мгновенно воспламеняясь от гнева. - Ебаные акционеры из Глазго ширяются, пока мы страдаем! Нам плохо, нам он нужен!
- Тогда по праву этот героин принадлежит жителям Горги, - отмечает Кочерыжка, - ведь это городок джамбо. Как и шотландская нефть. Эх, если бы мы смогли построить настоящий социализм, типа ...
- С вами «Вечерние новости», - Кайфолом изображает мелодию передачи. – Динь! Оставайтесь с нами, не переключайте канал!
Рентон замечает расстроенное лицо Кочерыжки и пытается хоть немного подбодрить его.
- Кизбо - тоже джамбо, а мы просто помогаем ему получить должное. Попробуй воспринимать это в таком ракурсе.
- Даже не знаю, как кто-либо из Лейта может болеть за «Хартс», - говорит Мэтти.
- М-м-м, легко, я их поддерживаю, и его брат, кстати, тоже, - Кизбо встает и смотрит на Рентона.
- Мудак, они построили эту ебаную героиновой фабрику рядом с Тайнкаслом, хорошо зная, что у них здесь будет целая толпа подонков, которым нужно средство, чтобы унять боль от всей этой ебаной жизни, - мрачно усмехается Мэтти Кизбо. Хотя он все еще задыхается, но стоит высокомерно, уперев руки в стороны.
- А мне когда-то Дрю Эббот сказал, что Лейт - это извечная территория джамбо, - объясняет Кочерыжка, - и только последние несколько поколений переключились на «Хиббс», типа, они были им ближе.
- Что? - недоверчиво спрашивает Кайфолом.
- Да, рабочие доков всегда относились к джамбо, потому что туда, в доки и верфи, только каменщиков и каменотесов брали.
- А мы не можем отложить эту ебаную дискуссию на другое время?! - раздраженно кричит Рентон. - Если бы я хотел послушать ебаную лекцию по истории, остался бы в универе! Пошли уже!
- Я просто говорю ... - начинает Кочерыжка.
- Я все понимаю, Дэнни, - перебивает его Рентон, обнимая его за плечи.
Почти полная луна, которая проглядывает сквозь облака, освещает их серебристым сиянием. Где-то снизу до них доносятся звуки автомобилей, которые проезжают по дороге.
- У нас сейчас очень серьезное дело. Мы должны сосредоточиться на нем, или нас заметут. Ты - мой лучший друг, ты сам это знаешь, извини, что я накричал на тебя, - оправдывается он и хлопает Кочерыжку по спине. Он такой худой и слабый, что его даже к человеческим созданиям можно отнести очень и очень условно.
- Извини, Марк, я просто никогда не умел вовремя остановиться, все болтаю и болтаю, понимаешь? Просто хотел немного отвлечься, потому что мне все хуже с каждой секундой, друг.