— И что же сталось с твоим «не устраивать из отряда бордель»? — дыхание Тины обожгло мне шею.
Я откинулась назад, в объятья демоницы, и посмотрела на орков из-под полуопущенных ресниц. После чего ответила:
— Ну, то было вчера, а сегодня уже сегодня… Кроме того, по моему опыту орки весьма умелы в этих делах. По крайней мере подразнить-то можно?
— Как скажешь, Тюльпанчик, — прошептала Тина и явно красуясь поцеловала моё плечо, провела языком по шее, в то время как её рука взяла у меня губку и стала водить ей по моему животу. Я в ответ положила руку ей на голову, взъерошила волосы.
Орки хмыкнули и присели на берегу, наблюдая за представлением. К сожалению, Тина была права – не стоит выходить за рамки, по крайней мере сейчас. Но вот в пределах этих рамок… Мы с ней потратили минут десять на «мытьё» стараясь сделать его одновременно максимально эротичным и при этом всё-таки помыться. После этого вылезли из воды вполне посвежевшие и, вытершись, стали одеваться в извлечённую из моего кольца одежду. Застегнув короткую куртку, которую я надела вместо гамбезона, я послала зрителям воздушный поцелуй, улыбнулась ответному недвусмысленному жесту от орка покрупнее, судя по перебинтованной ноге это был Тумур, которого вчера лечила Генриетта, и повернулась к Тине.
— Ты готова?
— Более чем, — ответила мне демоница, застёгивая последний крючок корсета.
Я бросила через плечо взгляд на орков и тихо спросила у неё:
— Слушай, а может всё-таки…
Тина посмотрела на меня сузив глаза и постучала пальцем по пряжке:
— Я не буду застёгивать эту хрень второй раз за утро, ясно?
— Ясно, — сказала я и вздохнула, — а жаль. Я была бы не против привнести немного… степного ветра в наши отношения.
Тина фыркнула и взяла меня за руку:
— Тебе всё ещё надо поработать над метафорами, дорогая. Пошли.
Когда мы вернулись в лагерь, нас уже ждала Генриетта. По посвежевшему и самодовольному виду я поняла, что её ночь тоже прошла… результативно. Блондинка была в мужском охотничьем костюме – зелёном камзоле и штанах, заправленных в высокие ботфорты, и прямо лучилась сексуальной энергией. Улыбнувшись, она подошла к нам и сказала:
— Ну, как прошла ночь?
— О, великолепно, — ответила я, — у тебя тоже?
— Можно и так сказать, — девушка посмотрела на нас, хмыкнула и произнесла, — хотела бы я узнать, чем именно вы занимались.
— Мы можем рассказать. Да, Тина?
Демоница фыркнула и отвела взгляд. Положительно, с этим постоянным фырканьем она скоро в лошадь превратится. Ну или в коня… Большого коня… С большим… А ведь для неё, наверное, это возможно…
— У тебя слюни текут, — заметила Генриетта.
Я вытерла рот рукавом и сказала:
— Да так, задумалась о своём.
— Это о чём?
— Об уходе за лошадьми.
Демоница подозрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала, хотя я уверена – о многом догадалась. Вместо этого черноволосая красавица тряхнула головой и сменила тему:
— Может быть потом расскажем, леди Харт. Вы нас искали?
— Да. Во-первых, Саша, найди Дзаю – это будет несложно, просто иди на стук кузнечного молота. Во-вторых, я связалась со знакомым купцом из Барцина, — она подняла руку в толстой перчатке и на неё с неба упал удивительный… наверное сокол, только размером он был с крупного орлана. На лапе был закреплён небольшой футлярчик, — он сообщил, что сегодня вечером большой купеческий кнорр отправится вверх по Силберфаден, — я узнала название одного из притоков Сольвсланге, на котором и стоял Барцин, — и его капитан будет рад нашему обществу.
— А это не ловушка? — спросила я.
— Не думаю, — ответила за блондинку Тина, — болотистые предгорья Железных Гор довольно опасны и отряд опытных воинов будет на руку любому торговцу.
Я понимающе кивнула.
— Звучит убедительно. Тогда мы сможем сэкономить сколько – полдня?
Генриетта осторожно кивнула, чтобы не потревожить посланника, всё ещё сидящего у неё на руке.
— Или даже целый день, зависит от ветра. Так что я сказала начинать сворачивать лагерь – после завтрака вы выступаем, — с этими словами девушка сунула небольшой свёрток в футляр на ноге птицы, закрыла его и подняла руку. Умный хищник издал пронзительный крик, махнул широкими крыльями, чуть не задев моё лицо, взмыл в небо, быстро набирая высоту, и вскоре исчез под облаками, — у тебя ещё есть… пища?